Партійна преса та видання

Владимир НЕСТЕРОВ: Петля обратного времени ("Коммунист", № 59(791), 29 июля 2005г.)

Мне уже приходилось писать о таком печальном феномене движения общества как развитие вспять – о социальном регрессе. Реверсивный ход истории накрыл все постсоветское пространство. Произошла не просто реставрация капитализма, но капитализма первобытного, самого дикого. Вместе с реставрацией капитализма появились даже некоторые формы добуржуазных общественных отношений. Переворот в деревне, обезземеливание крестьянства и возврат во многих случаях к натуральному хозяйству сильно напоминают феодальную эпоху. Работа без зарплаты наемных работников в городе смахивает на рабовладение.

«Раса господ»

Однако есть некоторые основания полагать, что обратное течение истории угрожает сейчас не только нам, но всему миру. Во всяком случае, с тех пор, как «рыночники» постмодернистского толка, вроде Джорджа Сороса, обнаружили, что значительно выгоднее не производить товары, а «крутить» деньги. Возникла новая форма эксплуатации, о которой не подозревал Карл Маркс: эксплуатация народов интернациональным фиктивным капиталом, полностью оторванным от сферы производства. Такой капитал принципиально не довольствуется традиционной прибылью 5-7%. Он претендует на прибыль 1000% и более. Такую прибыль в принципе нельзя получить в рамках производительной экономики. Поэтому осуществляется всемерная дискредитация реального производства. «Смелые и энергичные» покидают реальное производство как презренное дело отживающих изгоев.

В результате, обществу грозит переворот, способный вернуть его в рабовладельческую эпоху, причем в наихудшем варианте. Производители финансовых фикций вкупе с дельцами теневой экономики, получающие прибыль, в тысячу раз превышающую традиционную, чувствуют себя господами мира - новой рабовладельческой аристократией. Теневая и фиктивная экономики растят «расу господ», получающих в ходе мошеннических инициатив в сотни раз больше, чем обычные производители за многие годы. Эти «аристократы» быстро подчиняют себе тех, кто еще связан с производящей экономикой и по этой причине влачит жалкое существование.

Прибыль вне производства

На глазах меняется и рынок. Он теряет прежний массово-демократический характер, становясь монополией богатых и сверхбогатых. Обслужив десяток «новых украинцев», владелец ресторана получает больше того, что он получил бы, обслужив несколько сотен обычных клиентов. Непрерывно усиливается тенденция перехода от рыночной экономики, нацеленной на рядового потребителя, к экономике для очень и очень немногих. Уделом остальных становится натуральное хозяйство и другие формы докапиталистической архаики.

Эта параллельная экономика действует развращающе, она подрывает цивилизованные формы поведения и цивилизованную инфраструктуру как таковую. «Экономический человек», у которого полностью иссякли нравственные источники активности, нашел в сфере фиктивного капитала адекватный себе мир: прибыль вне производства, богатство вне прилежания и усердия. Парадокс этого человека в том, что он возвращает нас в доэкономическую перераспределительную архаику.

Когда-то христианство перевернуло мир, морально реабилитировав труд, бывший уделом античных рабов. Ныне человечество стоит перед угрозой полной утраты этого христианского обретения. Производительная экономика снова превращается в удел париев и изгоев, а воротилы теневой, сверхприбыльной экономики чувствуют себя «суперменами», правящими миром. Создается впечатление, что цивилизованность еще сохраняется в качестве пережитка: доживают старые люди, однажды связавшие свою жизнь с реальной экономикой и «стеснительными» формами нравственно-ответственного поведения.

Тотальный кризис

В итоге, совпали и переплелись две формы тотального кризиса позднего капитализма. «Технический человек» обрел способность тотального разрушения природной среды, чем в условиях капиталистической конкуренции и занимается, не обращая внимания на такие «мелочи», как Киотский протокол или выступления антиглобалистов и «зеленых». «Экономический человек» в своей «постпроизводительной» фазе способен тотально подорвать нравственно-социальные опоры цивилизованного существования. Уже сейчас заметны опасные сбои в процессах социализации. Наблюдая сокрушительные успехи финансовых спекулянтов, новые поколения молодежи начинают сомневаться в «рентабельности» образования, целесообразности соблюдения норм трудовой, гражданской и семейной этики. Рассчитывать, вслед за местными адептами неолиберализма, что все эти чудовищные дисгармонии исправит «невидимая рука рынка», - значит проявлять поразительную политическую близорукость. Хотя следует заметить, что такого рода близорукость неплохо оплачивается американскими грантодателями.

Область виртуально-теневой такой, с позволения сказать, «параэкономики» разрослась до невероятных размеров. Мало того, она в качестве «базиса» порождает теневую надстройку в лице криминальных государств и их подобий. На планете возникает подвижный контур инволюционного сообщества. Его фундамент – сеть островов специфической государственности, цепь которых протянулась от Северной Евразии до африканских Великих озер, от Балкан до Памира. Не имея четких границ, этот параллельный мир антиистории готов включить в себя конфликтные зоны других регионов планеты, в том числе и ее индустриально развитой части. Действуя как самоорганизующаяся система, такая антицивилизация в состоянии инициировать регрессивные процессы в сужающихся зонах стабильности. Всплеск терроризма приводит к ущемлению институтов буржуазной демократии в США, плантации опиумного мака в Афганистане порождают эпидемии наркомании в России и Украине и т.д.

Кто стоит у истоков

Возникает вопрос: кто стоит у истоков обратного течения истории? Все тот же «экономический человек», «благополучно» избавившийся от «пережитков» морали и культуры, от совести. Жак Аттали, в прошлом директор Европейского банка реконструкции и развития, в книге «Линии горизонта» пишет о едином мире без границ. Мир этот появляется после того, как борьба между антиэкономикой и экономикой завершается полной победой последней. В итоге, мир теряет архаическую, по мнению Аттали, многокачественность и становится тотально однородным. И лишь в таком гомогенном пространстве может восторжествовать «эра денег» - всеобщего эквивалента, не знающего различий высшего и низшего, морального и аморального.

Таким образом, современный капитализм получает свое воплощение в экономическом человеке как таковом, избавленном от всех примесей морали и культуры. Новый экономический человек, обладающий мондиалистским кругозором, то есть связанный с мировым финансовым капиталом, тем отличается от старого, что уже постиг тайну дьявола, недоступную для «аборигенов». Он знает, что мировые финансовые структуры росчерком пера могут перечеркнуть труд и сбережения десятков и сотен миллионов людей, обессмыслить усердие многих поколений. Он убежден в необходимости полного отрицания всех моральных добродетелей. Он знает, что головокружительные карьеры достигаются не талантом и трудом, а круговой порукой и расположением «крестных отцов», что победу в сражениях обеспечивают не доблесть солдат и талант полководца, а решения тех, для кого победа той или иной стороны выгодна.

Речь, в конечном счете, идет о тотальном обесценивании всех известных человеческих мотиваций, кроме экономической. В капиталистическом мире повсеместно ощущается масштабное наступление избавленной от всех «пережитков» экономической среды на среду социальную и культурную. Отступает социальное государство в Западной Европе, оставляя миллионы людей на произвол судьбы, сокращаются инвестиции в науку, образование и культуру. Оказывается, финансовые спекуляции и «тень» дают несравненно более быстрый и ощутимый эффект, чем многолетняя и дорогостоящая подготовка кадров. Франц Мюнтеферинг, председатель партии германских социал-демократов говорит, что финансовые инвесторы в ФРГ напоминают своим поведением саранчу. Они набрасываются на фирмы, разделывают их подчистую, выжимая для себя максимум прибыли, а затем ищут себе новую добычу.

Либеральствующие политики Запада могут утешать себя тем, что это они победили социализм и потеснили антиглобалистов. На самом деле, побеждает пока «саранча» в образе экономического человека. Саранча, которая считает, что самая эффективная стратегия – это игра на понижение, реабилитация темных страстей и инстинктов, призыв «не стесняться».

Запад против остального мира

Особый вопрос – презрение западных либералов-мондиалистов к остальному миру. Либерализм располагает цивилизации и культуры не в пространстве, не как равноценно существующие реальности, а во времени. При этом все незападные культуры оцениваются как реликтовые, которым придется уйти в небытие по мере восходящего развития человечества. Упрощая историю, либерализм, одновременно, и обедняет ее, поскольку лишает спасительных альтернатив на тот случай, если «авангард человечества», которым мнит себя Запад, все же ошибется и окажется банкротом.

Немало возражений вызывает сама интерпретация исторического развития исключительно в технико-экономическом ключе. Получается, что США, история которых насчитывает два с небольшим столетия, развитая страна-гегемон, а цивилизации Индии и Китая, насчитывающие несколько тысячелетий, олицетворяют отсталость. Такой тип суждения страдает одномерностью. За скобками остается как раз наиболее человечески содержательное – духовная история. Да и с гегемонией уже не все получается. Те же Индия и Китай в последние десятилетия показали, что обладают не только высокой духовностью, но способны бить Запад его же оружием – научно-техническими достижениями и высокой производительностью труда.

Начиная с эпохи великих географических открытий, Запад длительное время действительно шел в авангарде исторического прогресса. Капитализм стал важным шагом всего человечества на пути попрания средневекового варварства и религиозного мракобесия. Достижения науки и техники в западных странах позволили человеку впервые в своей истории преодолеть унизительную зависимость от капризов природы. Неоспоримы духовные достижения Запада, начиная с эпохи Возрождения.

Но сегодня стало ясно, что Запад уже не в состоянии предложить что-то новое, способное обеспечить человечеству новый этап восхождения к практическому гуманизму, как именовал молодой Карл Маркс общественный строй социальной справедливости. Наоборот, Запад сейчас тянет планету в социальный и цивилизационный тупик. Это обстоятельство должно заставить нас не только еще раз задуматься над выбором модели дальнейшего развития, но и над тем, кого выбирать себе в союзники и друзья. С тем, чтобы покончить с петлей обратного времени, в которой, следуя за Западом, оказалась Украина.

Архів, сортувати за: Нові Відвідувані Коментовані