Виталий ДЗЮБА: Быль о золотом червонце (komunist.com.ua, 14 марта 2006г.)

Источник: www.komunist.com.ua

На from-ua.com 12 января появился крайне интересный материал «Миф о золотом рубле». Владимир Ветров, как говорится, с фактами в руках убедительно развенчивает измышления тех, кто до сих пор превозносит «Россию, которую мы потеряли» вместе с семейством Романовых, как страну «золотого века». Но вот что интересно: в отличие от «золотого рубля» времен Николая II, который оказался всего лишь одним из мифов в ряду других, Россия знала подлинно «золотой червонец, правда, несколько позже описываемых Ветровым событий.
     
      Для тех, кто не поверил
      Несмотря на аргументы автора публикации, судя по отзывам на форуме, не все ему поверили. Поэтому обратимся к непосредственному участнику тех событий. В середине 50-х годов прошлого века в Нью-Йорке была издана книга эмигранта А. Наумова, бывшего в 1915—1916 годах министром земледелия. Он участвовал в борьбе с «самарским голодом» еще в конце XIX века, когда «небывалые недороды 1897 и 1898 годов повлекли за собой почти повсеместное недоедание, а в ряде районов настоящий голод с его последствиями — цингой и тифом».
      Спустя почти два десятилетия Наумов председательствует в Особом совещании по продовольственному снабжению, которое занято той же проблемой. «И что же мне пришлось увидеть?» — спрашивает он. И отвечает: «Россия фактически не вылезает из состояния голода то в одной, то в другой губернии, как до войны, так и во время войны». По-прежнему подвергаются «мучению голодом» знакомые ему и Саратовская, и Симбирская, и Казанская, и Уфимская губернии... Все так же процветают спекуляция хлебом, хищничество, взяточничество; «комиссионеры, поставляющие зерно, наживают состояния, не отходя от телефона». Остались прежними «неподготовленность административных верхов, их неспособность обеспечить снабжение, учет и размещение по стране имеющихся запасов».
      На фоне полной нищеты одних — безумная роскошь других. Вокруг усадеб власть имущих вымирали селения; они же тем временем были заняты постройкой для себя новых дворцов под Питером и Москвой, в родовых имениях, на побережье Черного моря. А. Наумов вспоминает крымский Форос с его дивным парком, прудами, причудливыми тропическими растениями. Этот восхитительный уголок на земле создал для себя фабрикант фарфора А. Кузнецов, на предприятиях которого рабочий получал в среднем 42 копейки за 14-часовый рабочий день.
     
      Основы нэпа
      А вот «золотой червонец» был. Появление его связано с новой экономической политикой (нэпом), 85 лет начала которой исполняется в марте. Как это было?
      Задачи складывающегося в СССР после Октябрьской революции и гражданской войны строя в условиях враждебного внешнего окружения требовали, прежде всего, осуществления ускоренной технико-технологической модернизации и перехода к индустриальному обществу. Важной также являлась задача восстановления позиций СССР в качестве правопреемника России как великой мировой державы и возвращение утраченных в ходе мировой и гражданских войн территорий, но она тоже могла быть решена только как результат модернизации.
      Основы для предстоящего индустриального рывка были заложены нэпом – новой экономической политикой, принятой в марте 1921 года X съездом РКП(б). Введение вместо прежней продразверстки продналога, а с 1924 года – единого сельскохозяйственного налога, разрешение аренды земли и наемного труда сыграли свою роль. За 1922—1926 годы был восстановлен уровень производства зерновой и животноводческой продукции высокоурожайного 1913 года. Более того, ежегодное производство животноводческой продукции в среднем за 1926—1928 гг. возросло по сравнению с 1909—1913 годами на 26 %, а потребление мяса в семьях трудящихся увеличилось почти вдвое.
      Были разрешены торговля, мелкое частное производство с применением наемного труда. Государственная промышленность постепенно переводилась на коммерческие основы, самофинансирование и должна была во все большей степени работать на рынок. Предприятия получили возможность закупать необходимые товары и свободно продавать свои изделия. Часть госпромышленности сдавалась в аренду. Мельницы, кустарно-ремесленные предприятия выкупались прежними владельцами. Обанкротившиеся мелкие госпредприятия распродавались. Изменилось отношение к кооперации, административно подчиненной в годы гражданской войны Наркомпроду. Кооперативные предприятия получили широкую свободу хозяйственной деятельности. Кооперация приобрела ряд преимуществ перед частной торговлей. Ей был передан значительный товарный фонд для обмена на крестьянский хлеб, поддерживались ее кредитные операции.
     
      Основа успеха – удачная денежная реформа
      Успехи нэпа во многом стали возможными благодаря умелой и энергичной денежной реформе, проведенной наркомфином Г. Сокольниковым, получившим ранее степень доктора экономики в Сорбоннском университете. Пожалуй, это был единственный убежденный сторонник развития рыночных отношений среди высшего руководства страны. Даже Н. Бухарин, нередко считающийся главным оппонентом сталинского «великого перелома», был далеко не столь последовательным в своих рыночных симпатиях, как это пытались представить «демократы» на рубеже 80—90-х годов прошлого века. Например, в 1927— 1928 годах Бухарин утверждал, что «товарный голод» является чуть ли не преимуществом советской системы хозяйства, снимающим объективные ограничители роста производства: «...у нас всегда предложение будет отставать от спроса, потому что в нашей хозяйственной структуре заложен такой рост потребностей, который и гонит нашу промышленность, чтобы она развивалась».
      Ключевым моментом воззрений Сокольникова было представление о неразрывной связи экономики России и остального мира, частного и государственного секторов хозяйства, о невозможности их обособленного развития. «...Экономический и финансовый подъем Советской России, — писал он, — возможен в короткий срок, только если она сумеет хозяйственно примкнуть к мировому рынку и опереться на широкую базу сравнительно примитивного товарного хозяйства в России».
      Денежная реформа была начата в 1922 году. Воссозданный Госбанк приступил к выпуску новых денежных знаков — червонцев, обеспеченных по закону на четверть золотом и в остальной части — иностранной валютой, ценными бумагами и легко реализуемыми товарами. Фактически золотое обеспечение червонца не опускалось ниже 50%.
      Реформа началась с предоставления краткосрочных ссуд государственным и кооперативным предприятиям и объединениям с условием погашения их в червонцах. Нормализация платежного оборота рассматривалась как элементарное условие налаживания рыночных отношений. Хозяйственники «гонялись» за червонцами, увеличивая объемы производства и сбыта продукции. Одновременно продолжалась казначейская эмиссия старых денег — совзнаков. Госбюджет первоначально был отключен от червонцевого оборота. Некоторое время параллельно функционировали и старые, и новые деньги. Начавшийся рост производства в стране «подпирал» новую валюту и позволял расширять сферу кредитования. Червонцы не использовались для покрытия бюджетного дефицита. Кредитная эмиссия допускалась только в тех пределах, которые не оказывали негативного воздействия на устойчивость новой валюты, т.е. в меру прироста производства и реализации товаров.
      Была перестроена система налогов. Налоги устанавливались прямые — как социально более справедливые, чем косвенные. В городе вводились унифицированные прогрессивные налоги, в деревне — единый сельхозналог, сначала натуральный, постепенно замененный на денежный. Значительная часть расходов госбюджета была перенесена на местные бюджеты.
      По мере наращивания производства во всех отраслях хозяйства расширялась сфера обращения червонца и сокращалась эмиссия совзнаков. К 1924 году четыре пятых всего обращения занимал червонец. Совзнаки обменивались на червонцы по курсу, устанавливаемому государством. Осенью 1924 года червонец равнялся 1,91 доллара США, 8,68 фунта стерлингов (фунт сильно пострадал во время первой Мировой войны) и котировался на зарубежных биржах.
     
      Результаты в экономике
      Промышленные предприятия объединялись в хозрасчетные территориально-отраслевые тресты. Тресты как акционеры создавали свои торговые объединения — синдикаты. Последние коммерческими методами связывали производителей и покупателей продукции. Синдикаты покупали под векселя продукцию трестов и продавали (тоже под векселя) розничной торговле. Выручка розницы в «живых» рублях гасила векселя синдикатам, а те — трестам. В конце 1923 года синдикаты начали снижать цены. Их прибыли теперь росли за счет увеличения объемов реализации товаров. Это был этапный поворот экономической ситуации в стране. Началось снижение себестоимости продукции. Дальше пошло уже ускорение роста хозяйства. А это в свою очередь укрепляло курс червонца. Синдикаты как оптовые купцы осуществляли и внешнеторговую деятельность. Например, крупнейший «Текстильный синдикат» закупал хлопок в США и продавал ткани в Персию, Афганистан и другие страны.
      Восстановление промышленности происходило весьма быстро. За 1922/23 хозяйственный год производство выросло на 38,3 %, за 1923/24 —на 27,5%, за 1924/25 — на 56%. К концу 1926 года восстановление завершилось, тяжелая промышленность на 13 % превзошла уровень 1913 года. Капиталовложения финансировались почти исключительно долгосрочными банковскими ссудами по планам Госплана и ВСНХ. Планы эти представляли собой «контрольные цифры» — главнейшие рубежи, которых надо достичь в очередном хозяйственном году, и учитывали необходимые на то ресурсы.
      С помощью кредита восстанавливались наиболее эффективные предприятия, формировались и перераспределялись капиталы. Менялась структура хозяйства. Строились Волховская, Каширская, Штеровская, Земо-Авчальская электростанции, автозавод «АМО» и институт ЦАГИ в Москве, текстильный комбинат в Ташкенте, расширялись Риддеровские рудники полиметаллических руд. По оценке видного экономиста того времени Н. Кондратьева, «складывавшаяся система хозяйственных отношений была значительно сложнее, чем товарно-капиталистическое общество, ибо опиралась не только на принцип конкуренции, рыночные отношения, но и на принцип рационального руководства, планомерного его развития».
     
      Курс на индустриализацию
      Так были созданы условия, в которых XIV съезд ВКП(б) принял курс на индустриализацию страны. Постановка задачи индустриализации лишний раз свидетельствовала, что Россия отнюдь не являлась в канун Октября страной «процветающего капитализма», ибо задачи индустриализации призван решать именно капитализм. Далеко не случайно в известном Кратком курсе «Истории ВКП(б)» в связи с восстановлением народного хозяйства говорилось следующее: «...стране строящегося социализма недостаточно было простого достижения довоенного уровня. Довоенный уровень — это был уровень отсталой страны». В отличие от многих иных положений печально известного издания, этот вывод отвечал действительности.
      Дальше последовал 1929 год – «год великого перелома», как характеризовал его Сталин. Нэп был свернут, индустриализация дополнилась коллективизацией, непомерные, хоть и вынужденные, расходы подорвали червонец. Но эти обстоятельства не умаляют значение того факта, что наша страна однажды обладала полновесной валютой, свободно котировавшейся на валютных рынках мира.
      * * *
      Сейчас, особенно после отставки «оранжевого» правительства Ю. Еханурова, объективно складываются необходимые условия для победы на парламентских выборах политических сил, которые можно назвать силами здравого смысла. Но после выборов, формирования парламентского большинства и правительства перед ними возникнут сложные задачи, связанные с восстановлением разрушенной режимом Ющенко-Мороза экономики и подъемом жизненного уровня народа.
      Думается, в этой связи неплохо было бы обратиться к опыту нэпа, в котором частная инициатива удачно сочеталась с заметной ролью государства в организации экономической жизни, а червонец служил исключительно ускоренному развитию производительных сил общества.