Виктор Мазаров: Красота революционного Абсолюта

Мог бы он безмятежно встретить 14 июня свое 80-летие в кругу большой семьи и верных друзей? Судя по жизненному пути, по тем принципам, которые он не просто исповедовал, но воплощал практически, на этот вопрос следует ответить отрицательно.

«Я вновь оседлал Росинанта. Я вновь отправляюсь в путь, взявши щит под мышку» - писал он в одном из последних писем родным. И Эрнесто Че Гевара мчался туда, где пороховой гарью пахло возможнностью революции. Он мог пасть на плато Сьерры, в джунглях Конго, в борьбе с презренными «гусанос». Так погибали многие его побратимы. В одном из писем домой в период борьбы за победу революции на Кубе он сообщит: «Я истратил две жизни, осталось пять». Родные поняли правильно: дважды ранен, но жив. Жив и продолжает свое дело.

Он жил ради великой цели. Незадолго до экспедиции «Гранмы» в 56-м мексиканская полиция захватила группу активных участников предполагаемой операции. После протестов влиятельных сил (среди них великие художники Ривера и Сикейрос, бывший президент Мексики Карденас) большинство освободили. Кроме Че и еще одного товарища. «Я сказал Фиделю, что из-за меня ни в коем случае не должна задерживаться революция. Я помню ответ Фиделя: «Я не оставлю тебя!». Так и вышло: пришлось потратить время и деньги, чтобы вызволить меня из мексиканской тюрьмы» - позже напишет он в своей книге.

А потом человеку с гуманной профессией врача довелось стать солдатом. Затем – командиром одной из повстанческих колонн, которую приветствовал народ Кубы, освобожденный от ненавистной диктатуры Батисты. Героем, удостоенным высших воинских званий и гражданства Кубы. Впрочем, к регалиям его отношение выразилось в таких словах: «Я был первым, ставшим команданте в Сьерре, но, по-моему, им должен был быть Рауль Кастро…». Ибо был он в первую очередь революционером.

1959-й стал триумфом революции на Кубе. И сразу же поставил перед новой властью громадные проблемы. Их нужно было решать – и она их решила в кратчайшие сроки.

Хрестоматийным стало утверждение, что назначение Че Гевары на пост главы Нацбанка стало следствием того, что он в полудреме вопрос «Есть ли здесь экономист?» воспринял как «Есть ли здесь коммунист?» и резко поднял руку. Ибо коммунистом он был идейным и беззаветным.

Но утверждение это, кроме своей романтичности и красоты, получило и реальное подтверждение. Че Гевара стал не просто одним из руководителей радикальных изменений кубинской экономики. Его работы – и помещенные в вышедшем на Кубе 9-томнике сочинений, и частично опубликованные на русском языке в последние годы, включая сборник «Статьи, выступления, письма», увидевший свет в Москве в 2006 г. – дают возможность соприкоснуться сразмышлениями глубокого теоретика и проникновенного исследователя. Поднимающего вопросы не просто нынешнего – завтрашнего дня. А в перерывах, отбрасывая перо, тягал наравне с другими тяжеленные мешки и рубил тростник. Ибо был он не просто государственным деятелем – был он революционером.

И настал час, когда он принял решение. Враги утверждают, что стало оно следствием глубоких противоречий с Фиделем. Бытует версия, что их глубокая дискуссия продолжалась безпрерывно двое суток. Подтверждений нет. Опровержений, впрочем, тоже. Да и зачем?

Есть разные подходы к развитию революции и удержанию ее завоеваний. Есть необходимость утверждения достигнутого скачка и необходимость прерыва постепенности, обеспечивающего этот самый скачек. Понимание этой диалектики ревоблции и обусловило заявление, сделанное 20 апреля 1965-го Фиделем Кастро: «Я могу только сказать, что он находится сейчас там, где он более всего необходим Революции». Категория «более всего» объективна, она исходит из признания закономерностей исторического развития, последовательности событий, готовности к ним объективных и субъективных фаторов. Но есть еще один принципиально важный аскпект – здесь обязателен учет и тех, кто готов неимоверными усилиями, если нужно самой дорогой ценой, изменить ход событий в кульминационной точке. И, значит, нужно опять седлать своего Росинанта…

Че посчитал, что такой точкой может стать Боливия. Он имел право на свой вывод, тем более, что заплатил за него жизнью. Но о том, что такой вывод был обоснован, говорит и то, что вместе со своим вожаком утвердить этот вывод решились 16 бойцов кубинской Повстанческой армии (в их числе 4 члена ЦК Компартии Кубы), активисты боливийской Компартии и комсомола, их связник – легенадарная «Таня» - Тамара Бунке.

«Боливийский дневник» Че Гевары напоен горечью трагизма и величием оптимизма. Героизм одиночек не вылился в восстание масс – в «новые Вьтнамы», о которых он так мечтал. Местные крестьяне с опаской созерцали бродящих в окрестностях увешанных оружием бородачей, которые никого не грабили, избегали вооруженных столкновений с войсками.

Хотя могли. Вот как описывает бой 17 партизан с пятью батальонами спецназа в ущелье Юро один из немногих оставшихся в живых кубинцев Дариэль Аларсон Рамирес: «…я выбирал того, кто брал на себя командование, и снимал его, затем его преемника, и так далее, чтобы деморализовать солдат…к пяти часам вечера я, использовав всего двадцать две пули, убил многих…и шестерых тяжело ранил… Было пять или шесть часов вечера, когда солдаты наконец получили приказ отходить, и они убрались так быстро, что даже не успели забрать трупы погибших в бою рейнджеров». Кубинцы умели воевать тогда и не утратили эти навыки и сегодня. Но в 67-м Че ставил перед собой другую задачу. Поднять на борьбу против неоколониализма и его марионеточных ставленников народ. Тогда не получилось. Слишком неравны оказались силы.

И был трагичный осенний день, когда в простой сельской школе в Игере по команде ЦРУшников послушный наемник янки автоматными очередями оборвал жизнь человека, жившего для своего континента, для всего мира. Прошло 40 с лишним лет. Его попытались растянуть по частям. Сделать политическим и коммерческим брендом. Представить самодостаточным партизаном и оппозиционером коммунистам. Вырвать из творчества и жизни отдельные куски и использовать их в сиюминутной коньюнктуре. Но не получилось. И не получиться. Ибо он и сегодня такой же – живой человек, ставший символом. Символ, завоевавший статус абсолюта. Абсолют, подтвердивший красоту. Красоту подлинной революции.

«Участь революционера-авангардиста возвышенна и печальна – писал Че Гевара в редакцию журнала «Марча».- …Вне революции для них нет жизни…В этих условиях надо иметь большую долю человечности, большую долю чувства справедливости и правды для того, чтобы не впасть в крайности догматизма, в холодную схоластику, в изоляцию от масс..Мы идем вместе со всеми к новому человеку, фигура которого проблескивает на горизонте… Путь долог и частично неведом; мы знаем наши пределы. Мы сделаем человека XXI века, мы сами…». XXI век давно вступил в свои права. Он не решил вопросов, оставленных ему предшественниками, напротив, заостряет их до крайности. И, может, уже кто-то седлает своего Росинанта, отправляясь на борьбу за торжество революционного абсолюта.

А он, что зримо демонстрирует товарищ Эрнесто Че Гевара, прекрасен.