|
А.Г.Арсеенко, к.и.н.: Глобальные экологические вызовы и проблема сохранения среды обитания человека в ХХІ веке
Анатолий Григорьевич Арсеенко,
кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник отдела
экономической социологии Института социологии НАН Украины
Мировое сообщество вступило в ХХІ в. в условиях быстрого развития глобализации, то есть ускоренной интеграции капитала, производства и рынков в планетарном масштабе. Главным двигателем глобализации является логика прибыльности транснациональных корпораций (ТНК), особенно в странах “третьего мира” и с так называемой “переходной экономикой”. Поэтому США и другие страны “золотого миллиарда”, заинтересованные в максимизации прибылей ТНК, делают основной упор на обеспечение идеологической гегемонии неолиберального капитализма во всем мире. Новый либерализм, взятый на вооружение правящими кругами Запада в период правления Рональда Рейгана в США и Маргарет Тэтчер в Великобритании в 1980-х гг., стремится к “освобождению рыночных сил” посредством следующей триады – приватизации, дерегулирования и либерализации торговли. В этом контексте квинтэссенция неолиберализма сводится к устранению или “размыванию” всех ограничений и препятствий на пути экспансии транснациональных фирм со стороны организованного труда, государства и общества в других странах [1].
Мощным импульсом к расширению глобализации в начале 1990-х гг. послужил демонтаж социализма в странах Восточной Европы и развал Советского Союза. На волне эйфории по этому поводу “архитекторы” и “прорабы” нового мирового порядка не скупились на обещания в рамках глобализации разрешить все глобальные проблемы человечества, начиная с преодоления отсталости и заканчивая искоренением бедности во всем мире. Однако этим обещаниям не суждено было сбыться. Пропасть между богатыми и бедными странами с тех пор стала еще шире, “третий мир” так и не вышел из затяжной стагнации, и лишь немногие бывшие социалистические страны достигли уровня 1989-1991 гг. в результате экономических реформ. Практически глобализация стала пропагандистским прикрытием давних имперских амбиций Вашингтона, стремящихся к установлению мирового господства США в целях сохранения комфортного образа жизни в Новом Свете за счет эксплуатации бывших колониальных и социалистических стран.
В этой связи не приходится удивляться, что, начиная с 1980-х гг., количество людей в мире, живущих в крайней бедности, увеличилось почти на 100 млн. чел. Это произошло не смотря на то, что валовой мировой доход в тот же период увеличивался ежегодно в среднем на 2,5%. По крайней мере, 54 страны в мире являются сегодня более бедными, чем два десятилетия назад. В наши дни более 800 млн. чел. страдают от недоедания. Постоянно растущее обнищание во всем мире сопровождается усилением глобального неравенства. Самый богатый 1% населения мира в настоящее время получает такой же доход, как самые бедные 57%, а доход самых богатых 25 млн. американцев равняется доходу почти 2 млрд. самых бедных людей в мире [2]. Социальная поляризация мира на изломе веков приняла беспрецедентный характер и основательно поколебала надежды обитателей Земли на улучшение своего положения в рамках глобального капитализма.
После финансового кризиса в Азии в 1997 г., краха третьей встречи Всемирной торговой организации на министерском уровне в Сиэтле в декабре 1999 г. и обвала фондового рынка в США в марте 2001 г. глобализация в ее нынешнем виде зашла в тупик и привела к фрагментации мирового сообщества. В начале века на смену заверениям глобалистов в том, что “глобализации нет альтернативы”, пришли признания возможности развития нового противоположного тренда – “деглобализации”. В этом контексте Дж.Рорке и М.Бойер справедливо отмечают: “Столкновение тенденции к свободному экономическому обмену с противостоящими ей мощными оппозиционными силами экономического национализма, по сути, означает, что вопрос о том, следует ли продолжать, остановить или развернуть в противоположном направлении экономическую интеграцию, займет одно из главных мест в критических дискуссиях в текущем веке” [3].
Кризисные явления в развитии глобализации особенно усилились в последнее время в связи с резким обострением проблемы дефицита ресурсов и превышением допустимой антропогенной нагрузки на окружающую среду. Нещадная эксплуатация последней под безответственным и безнравственным девизом “На наш век хватит!” повлекла за собой экологическую деградацию фауны и флоры, принявшую необратимый характер в целом ряде локальных и региональных экосистем. Экологический кризис создал прямую угрозу среде обитания человека и поставил под сомнение надежды человечества на возможность достижения устойчивого развития в рамках современной глобальной системы. Последнее означает такое общественное развитие, которое не разрушает среду обитания человека и не создает угроз безопасному существованию социума в настоящем и будущем. Вполне понятно, что эта формулировка не охватывает все аспекты устойчивого развития, которое должно включать в себя удовлетворение основных потребностей людей при сохранении или восстановлении природных ресурсов и должного качества окружающей среды.
К сожалению, чем больше “сильные мира сего” клянутся в своей приверженности идеям устойчивого развития, тем дальше отстоит человечество от практического решения этой глобальной задачи. Следствием глобального экологического кризиса на рубеже двух веков в первую очередь стали уменьшение первичной биологической продукции в мире, концентрация парниковых газов в атмосфере, истощение озонового слоя, обезлесение, опустынивание и деградация почвы, исчезновение некоторых видов животного и растительного мира, накопление опасных загрязнителей в природных средах и живых организмах. Экологическая деструкция хозяйственной деятельности человека к концу ХХ века стала столь очевидной, что большинство видных ученых – лауреатов Нобелевской премии во всем мире во весь голос заявили об угрозе дальнейшему существованию жизни на Земле. Основными причинами экологической деградации Вселенной в наши дни являются: 1) урбанизация и связанный с ней техноцентрический образ жизни населения; 2) индустриализация и связанное с ней загрязнение окружающей среды; 3) коммерциализация и связанный с ней дегенеративный консюмеризм; 4) глобализация и связанное с ней политическое насилие в борьбе за передел дефицитных ресурсов [3].
В настоящее время антропогенная нагрузка на биосферу примерно в десять раз превысила уровень, с которым может справиться среда обитания человека без потерь. Современный экологический кризис вызван хищнической эксплуатацией природы большим бизнесом, стремящимся к удовлетворению “жажды наживы”. “История непрерывного накопления засвидетельствовала движение во всем мире к воспроизводству процесса накопления. Это накопление в мировом масштабе породило экологическую деградацию на местном, региональном и мировом системном уровне в зависимости от стадии технологического развития и использования … Население, урбанизация и технологические уровни развития сообщества – это некоторые из основных индикаторов, которые определяют, как общины относятся к Природе и, таким образом, экологические результаты ее использования. Поэтому, чем более трансформированными (в значении – выше) являются уровни населения, урбанизации и технологизации, тем выше экологическая деградация и кризис. Бесконечно восходящие спирали этих основных индикаторов воздействовала на Природу в течение, по крайней мере, последних 5000 лет человеческой истории. Экологическая деградация и кризисы, такие как кризисы накопления, повторялись на протяжении всей мировой истории, независимо от социокультурных переменных и географических местоположений. Это происходило потому, что даже те общины, которые еще не достигли более высокого уровня трансформации в терминах технологии или урбанизации, испытывали на себе воздействие мир-системных отношений между центром и периферией через проникновение и доминирование в их социально-экономических сферах стран ядра, уже трансформировавшихся в терминах видения мира (которое основывается на эксплуатации Природы), урбанизации и технологизации. Вследствие всего этого Природе оставлялась очень небольшая возможность для того, чтобы оставаться без изменений или восстанавливать себя” [4], – подчеркивает американский социолог С. Чью.
Экологическое равновесие в мире было серьезно нарушено в ХХ в. ассиметричным потреблением в богатых и бедных странах. В 1997 г. потребители в странах с высоким уровнем доходов, составляющие всего около 16% населения мира, расходовали 80% всех мировых денег, затраченных на личное потребление (14,5 трлн. из 18 трлн. долл. США ). В отличие от них потребители в странах с низким уровнем дохода, составляющие беднейшие 35% населения мира, расходовали менее 2% совокупных затрат мира на личное потребление. Несмотря на рост потребления во всем мире на исходе ХХ века, ярко выраженное неравенство в уровнях потребления между странами с высоким, средним и низким уровнем дохода оставалось практически незыблемым. Вследствие этого жители развитых капиталистических стран в среднем потребляли в два раза больше зерна и рыбы, в три раза больше мяса, в девять раз больше бумаги и в одиннадцать раз больше бензина, чем обитатели стран со средним и низким доходом. В разрезе сопоставления отдельных стран эти индикаторы потребления выглядят еще более рельефно. Например, в 1998 г. средний житель в США потреблял 122 кг мяса, в Бангладеш – 3,4 кг [5].
Аксиомой, не требующей доказательства, является то, что именно гипертрофированное производство и потребление являются основными причинами разрушения и уничтожения окружающей среды, так как чрезмерное потребление влечет за собой чрезмерное развитие производства. Главную лепту в обострение этой глобальной проблемы вносят развитые капиталистические страны, в первую очередь, США. Как свидетельствует ряд недавних исследований ресурсных потоков, Соединенные Штаты ежегодно занимают первое место среди четырех стран (США, Голландия, германия, Япония) по общему количеству материалов (ОКМ), используемых американской промышленностью. В 1994 г. в США на душу населения потреблялось 84 метрических тонны ОКМ в год, в Голландии – 67, в ФРГ – 76, в Японии – 45 метрических тонн. С 1983 г. показатель потребления ОКМ в США не снижается, не смотря на то, что проповедники “информационного общества” предсказывали “дематериализацию” новой экономики [6].
Не менее внушительно выглядят и показатели ежедневного потребления материалов в США. Средний американец каждый день потребляет 56,3 кг материалов (кроме воды), в том числе 21,5 кг энергии, 21,1 кг стройматериалов, 2,7 кг полезных ископаемых, 1,2 кг металла, 2,9 кг продукции лесного хозяйства и 6,9 кг продукции сельского хозяйства. С другой стороны, в США ежедневно выбрасывается в воздушный и водный бассейны десятки килограммов индустриальных и бытовых отходов в расчете на душу населения, что приводит к загрязнению, разрушению и уничтожению окружающей среды далеко за пределами и Нового, и Старого Света [7]. В странах “семерки” (США, Великобритания, Япония, Франция, Германия, Канада) сосредоточено всего лишь 15% населения мира, но используется в них 53% энергии, 33% удобрений, 70% деловой древесины, создается 81% наиболее опасных отходов и 90% хлорфторуглеродов, разрушающих озоновый слой [8].
Пропагандируя “американский образ жизни” в качестве образца для подражания во всем мире, “архитекторы” модернизации и нового мирового порядка явно лукавят, говоря о возможности приближения уровня потребления во всех странах мира до американских стандартов. Ибо “Соединенные Штаты превратились в материальное чудовище, они возвышаются по своим аппетитам на сырье любого типа над любыми государствами мира … Ученые определили, что поддержание устойчивости во всем мире при таком уровне потребления, как в США и Канаде, потребовало бы площади, равной трем площадям Земли” [9]. “Огромная, морально и интеллектуально бесчестная и коррумпированная система продвижения товаров на рынке лежит в основе всей современной культуры потребления, где часто целью становится именно потребление, а не использование товара, и это – единственное, для чего их производят … При современном уровне технологий и потребительской культуры, в которой господствует неограниченная алчность, бедные не могут стать богатыми иначе, как путем разрушения Земли” [10], – подчеркивает директор Вашингтонского института проблем окружающей среды и энергетики А.Макхиджани.
Совершенно очевидно, что для преодоления экологической деградации и реализации стратегии устойчивого развития надо положить конец “дегенеративному консюмеризму” за счет устранения асимметрии в уровнях потребления в странах “глобального Севера” и “глобального Юга” и перейти к более разумному, научно обоснованному, умеренному, но достаточному потреблению в планетарном масштабе. Таким образом можно было бы снять чрезмерную антропогенную нагрузку с биосферы, остановить процесс ухудшения окружающей среды, восстановить социальную и экономическую справедливость в отношениях между богатыми и бедными странами и внутри этих стран. Однако такой радикальный ответ на глобальные экологические вызовы ХХI века не отвечает практике накопления капитала странами “золотого миллиарда” планеты и противоречит основным постулатам современной глобальной системы.
По мнению профессора Лондонской школы экономики и политических наук Л.Склэйра, именно по этой причине мировое сообщество не может справиться со всеми глобальными проблемами человечества. Успех мировой капиталистической системы всегда был связан с успехом капиталистического государства, которое выполняет роль главного защитника этой системы. В XIX веке таким государством была Великобритания, в XX – США. Колониальная и неоимпериалистическая траектории транснациональных практик этих двух стран превратили капитализм в глобальную систему, а также в значительной мере обусловили те асимметрии и неравенства, которые характерны для этой системы сегодня. В результате этого современный мир условно делится на три части: “первый мир” (центр), “второй мир” (полупериферия) и “третий мир” (периферия).
Теория Л.Склэйра исходит из того, что “наиболее важной глобальной силой сегодня является капиталистическая система, опирающаяся на неоднородный глобальный капиталистический класс, который диктует транснациональную экономическую практику и является наиболее важной единственной силой в борьбе за доминирующее влияние на политическую и культурно-идеологическую практики” [11]. Л. Склэйр определяет транснациональные практики как практики, которые пересекают границы и не ассоциируются по своему происхождению с государственными акторами или агентствами. Глобализирующиеся практики вносят прямой вклад в глобализацию специфических институтов, например, крупных корпораций. В конкретно-исторических условиях каждая из транснациональных практик определяется соответствующим институтом: транснациональная экономическая практика – транснациональными корпорациями (ТНК), транснациональная политическая практика – транснациональным капиталистическим классом (ТКК), транснациональная культурно-идеологическая практика – культурой и идеологией консюмеризма (КИК). Носители этих практик занимают определяющее положение в глобальной системе по отношению ко всем другим категориям акторов, что позволяет им включать в нее или исключать из нее определенные группы. Одна из наиболее важных целей транснационального капитализма состоит в том, чтобы включить различные ранее исключенные группы в свою сферу влияния. Однако, как подчеркивает Л.Склэйр, включение их в экономическую, политическую и культурно-идеологическую сферы является неполным и неодинаковым. [12].
В экономической сфере глобальная капиталистическая система отводит более или менее определенное место большинству рабочей силы в большинстве стран и допускает в определенных пределах восходящую и нисходящую мобильность, которая подвергается постоянным изменениям и колебаниям. Включение подчиненных классов в политическую сферу также является неполным. Однако культурно-идеологическая сфера полностью отличается от экономической и политической сфер, поскольку цель глобальной системы состоит в тотальном включении в нее всех классов, особенно, подчиненных классов. “Культурно-идеологический проект глобального капитализма заключается в том, чтобы склонить людей потреблять больше воспринимаемых ими собственных потребностей, чтобы надлежащим образом увековечить накопление капитала в целях частной выгоды, другими словами, гарантировать навсегда продолжение глобальной капиталистической системы. Культура-идеология консюмеризма буквально провозглашает, что смысл жизни следует искать в вещах, которыми мы владеем” [13]. Cуть экономической деятельности “рядовых членов” капиталистической системы сводится к добыванию ресурсов, чтобы стать потребителями, а политической – к созданию условий для поддержки потребления.
“Культура всегда выполняет идеологическую функцию во имя торжества консюмеризма в капиталистической глобальной системе. Поэтому все культурные транснациональные практики в этой сфере являются в то же самое время идеологическими практиками и, таким образом, являются культурно-идеологическими... Глобальный капитализм не позволяет культурный нейтралитет. Те культурные практики, которые не могут быть инкорпорированы в культуру-идеологию консюмеризма, становятся оппозиционными контр-гегемонистическими силами, которые следует обуздать или маргинализировать, а если это не удается – уничтожить физически” [14], – пишет Л.Склэйр. Как правило, так называемые контр-культуры инкорпорируются и коммерциализируются и, таким образом, не представляют собой никакой угрозы, а процесс их дифференциации создает иллюзию разнообразия и свободы выбора и служит мощным источником силы и власти глобальной капиталистической системы.
По меткому выражению Л.Склэйра, КИК – это горючее, приводящее в действие двигатель глобального капитализма. Первичным агентом транснациональных практик в культурно-идеологической сфере служат транснациональные СМИ. Каждый из первичных агентов выполняет свои особые функции. ТНК производят товары и услуги, необходимые для продажи. ТКК создает политическую среду, в пределах которой продукция одной страны может успешно сбываться на рынке другой. КИК производит ценности и отношения, которые создают и поддерживают потребность в продукции. В реальной жизни все эти функции переплетаются. ТНК вовлечены в политику в странах пребывания, КИК также пропагандируется ТНК, а члены ТКК зачастую работают в ТНК и своим образом жизни демонстрируют нужные образцы потребления. “Теория глобальной системы вращается вокруг воспринятой глобальным капитализмом необходимости непрерывно увеличивать производство и международную торговлю, а также гарантировать политические условия для того, чтобы это происходило бесперебойно во всем мире, и создавать потребности и желания у людей потреблять все изделия, которые являются доступными для них на постоянной основе” [15], – отмечает Л.Склэйр.
Информатизация глобального консюмеризма оказывает наиболее пагубное воздействие на развивающиеся страны. Поскольку потребительские тенденции в бедных странах носят специфический классовый характер по сравнению с богатыми странами, это заставляет ТНК прилагать дополнительные усилия к стимулированию и созданию потребностей с учетом многослойной и многоуровневой структуры и динамики потребления в развитых и развивающихся странах. “Глобальная капиталистическая система, – отмечает Л.Склэйр, – распространяет интегрированную культуру и идеологию консюмеризма посредством манипулирования существующими потребностями и создания новых потребностей” [16]. Борьба за насаждение новой практики консюмеризма является одной из главных задач ТНК в продвижении экономической, политической и культурно-идеологических транснациональных практик в “третьем мире”.
Особая заслуга Л.Склэйра в том, что он убедительно разоблачил попытки ТКК создать глобальную инвайроментальную элиту, инкорпорированную в глобальный капитализм. Эта элита под прикрытием концепции “устойчивого развития”, разработанной и взятой на вооружение реформистами ТНК, решительно дистанциируется от решения глобальных задач в области защиты окружающей среды и все больше смыкается с реакционными теоретиками “пределов роста”, ассоциируемыми с Римским клубом. “Большой бизнес мобилизовал исторический блок борьбы за устойчивое развитие против того, что он рассматривает как угрожающую контр-культуру, организованную вокруг мощной идеи единого экологического кризиса, “фундаментального зеленого” или экологического движения” [17]. В этом контексте Л.Склэйр обращает особое внимание на то, с какой поспешностью многие ТНК и члены ТКК одобрили концепцию устойчивого развития вскоре после Конференции ООН по окружающей среде и развитию в Рио-де-Жанейро. Он подразделяет сторонников этой концепции на две группы: “критических оптимистов” и “циничных оптимистов”. Первые делают все возможное для того, чтобы человечество, действуя на индивидуальной и коллективной основе, обеспечило продолжение жизни на Земле в условиях постоянного улучшения уровня жизни. Вторые же рассматривают устойчивое развитие в качестве открытия новых возможностей для успешного ведения бизнеса. Взгляды последних весьма откровенно сформулировал один из лидеров канадской промышленности, заявивший на конференции по проблемам окружающей среды в Нью-Йорке следующее: “Если мы сделали много денег, уничтожая эту планету, то мы, конечно же, сможем делать деньги, очищая ее”.
Как отмечает Л.Склэйр, процесс формирования транснационально-корпоративного контроля над капиталом и ресурсами сегодня почти завершен. В мире капитала ТКК осуществляют прямое правление через национальные капиталистические или социал-демократические политические партии, которые не могут существенным образом угрожать глобальному капиталистическому порядку. В некапиталистических странах ТКК осуществляют косвенное управление через государственные власти, действующие в их интересах. Это – своеобразная входная плата за пропуск в глобальную капиталистическую систему. В настоящее время контроль над идеями в интересах стимулирования потребительского спроса является почти тотальным, ибо в противном случае ставится под угрозу процесс непрерывного накопления. “Именно способность коммерциализировать и превращать в товар все идеи и материальную продукцию – телевизионные образы, рекламные объявления, газеты, журналы, книги, магнитофонные ленты, фильмы и так далее, а не сами идеи, позволяет глобальному капитализму приспосабливаться и продвигать свои интересы в глобальном масштабе” [18].
“Основная сила капиталистической глобальной гегемонии состоит в том, что она непрерывно работает, и работает очень напряженно, чтобы убедить людей в том, что эта система является естественной, справедливой и принципиально лучшей, чем любая реалистическая альтернатива. Глобальный капитализм успешен в той степени, в какой он действительно убеждает людей” [19], – отмечает Л.Склэйр. Однако итоги мирового развития убедительно свидетельствуют о том, что глобальная капиталистическая система отнюдь не обладает теми магическими свойствами, которые приписываются ей адептами старого мира. По мнению Л.Склэйра, нет никакой надежды на то, что “капитализм может стать более гуманным в глобальном масштабе, чем он уже есть”. [20]. Поэтому он делает вывод о том, что “Третий Путь является не только возможным, но и необходимым” [21]. Таким путем, по его мнению, может и должен стать демократический социализм.
Третий Путь сводится Л.Склэйром к следующему. Капитализм ведет глобальную систему к материальному изобилию для немногих, а неограниченный консюмеризм влечет за собой деградацию окружающей среды. Вместе с тем он не может повысить уровень жизни всех людей до приемлемых стандартов на относительно равной основе. Демократический социализм мог бы повысить жизненный уровень каждого и исключить возможность чрезмерного консюмеризма посредством замены его менее деструктивными культурами и идеологиями. В основе антагонизма между производителями, продавцами и потребителями товаров лежит то, что главным мотивом производства при капитализме является не удовлетворение потребностей человека, а накопление, а главным мотивом потребления сверх основных потребностей часто служит удовлетворение искусственно стимулируемых желаний. Это загоняет людей в ловушку неудовлетворенных фальшивых желаний. Преодолеть эту ситуацию глобальная капиталистическая система не может и не хочет, ибо именно от этого зависит ее выживание. Поэтому на смену капитализму должен прийти демократический социализм, способный разрешить это противоречие.
С видением перспектив социализма Л.Склэйром можно соглашаться и можно спорить. Но его попытка обосновать новую теорию глобальной системы вносит весомую лепту в анализ современных кризисных процессов в системе глобального капитализма. Более того, она служит еще одним веским доказательством того, что на пороге нового века социалистический общественный проект не только не снят с повестки, как предрекали недавно теоретики “конца истории”, но и может стать поворотным пунктом в поиске выхода мировой цивилизации из исторического тупика, в который завел ее глобальный капитализм. В противном случае не исключается возможность развития событий в соответствии со сценарием известного эколога Л.Брауна, который пишет: “Цивилизации, которые стали на путь экономического развития, ведущий к разрушению окружающей среды, и не смогли вовремя скорректировать свой курс, сегодня мы изучаем только по археологическим памятникам. Нам угрожает та же опасность” [22].
Литература
1. Bello W. The Economics of Empire: How the crisis of the globalist project pushes the US towards the universalism // Silent War: The US’ Ideological and Economic Occupation of Iraq. – P. 4.
2. Anti Poverty or Anti Poor? The Millennium Development Goals and the Eradication of Extreme Poverty and Hunger. – Bangkok, December 2003. – P. 2.
3. Rourke J.T., Boyer M.A. World Politics: International Politics on the World Stage, Brief. – N.Y.: McGrow-Hill / Dushkin, 2002. – P. 328.
4. Chew S.C. For Nature: Deep Greening World-Systems Analysis for the 21st Century //
Journal of World-Systems Research. – Fall 1997. – P. 389.
5. World Resources 2000 – 2001. People and Ecosystems: The Fraying Web of Life. – Washington, D.C.: World Resources Institute, 2000. – P. 27.
6. Schor J.B. The Triple Imperative: Global Ecology, Poverty and Worktime Reduction // Berkeley Journal of Sociology: A Critical Review. – Volume 45, 2001. – P. 7.
7. Wernick I.K. Consuming Materials: The American Way // Environmentally Significant Consumption. Eds. P.Stern et al. – Washington, DC: National Academy Press, 1997. – P. 30-32.
8. Барлыбаев Х.А. Общая теория глобализации и устойчивого развития. М.: Издание Государственной Думы, 2003. – С. 168.
9. Браун Л. и др. Состояние мира. – М.: Весь мир, 2000. – С. 64, 67.
10. Макхиджани А. От глобального капитализма к экономической справедливости / Институт проблем энергетики и окружающей среды. – Новосибирск, 2000. – С. 183.
11. Sclair L. Sociology of the Global System. Second Edition. – Baltimore (Md): The Johns Hopkins University Press, 1995. – P. 8.
12. Ibid. – P. 46.
13. Ibid. – P. 47-48.
14. Ibid. – P. 48.
15. Ibid. – P. 62.
16. Ibid. – P. 94.
17. Sclair L. The Transnational Capitalist Class. – Oxford (UK): Blackwell Publishers, 2001. – P. 206.
18. Sclair L. Sociology of the Global System. – P. 95.
19. Ibid. – P. 98.
20. Ibid. – P. 268.
21. Ibid. – P. 270.
22. Браун Л.Р. Экоэкономика: Как создать экономику, оберегающую планету / Вступ. сл. В.И. Данилова-Данильяна; Пер. с англ. – М.: Издательство “Весь мир”, 2005. – С. 346.
|