Андрей ДМИТРУК, писатель, тележурналист: БОЛЬШОЕ МУЖЕСТВО МАЛЕНЬКИХ КРЕПОСТЕЙ

Меня с детства необъяснимо влекли эти серые, хмурые, будто черепа древних вымерших гигантов, подчас сплошь покрытые мхом или увитые хмелем и диким виноградом сооружения в лесах под Киевом. Некоторые из них были разворочены чудовищными взрывами, бетонные глыбы разбросаны на десятки шагов. Иные, наоборот, поражали хорошей сохранностью, словно вчера строенные…

Цепь укреплений, тянувшуюся от Чёрного до Балтийского морей вдоль довоенного кордона страны, — “линию Сталина”, — знатоки считали самым крупным оборонительным рубежом в мире. При том, что и другие страны, кроме СССР, в тревожные тридцатые годы обзаводились поясами бетонных крепостей. Франция на границе с Германией, Бельгией и Люксембургом десять лет возводила знаменитую “линию Мажино”: на четырёхсоткилометровой полосе — более пяти с половиной тысяч долговременных огневых точек, сокращённо дотов. Немцы, в свою очередь, ответили пятисоткилометровой “линией Зигфрида”, или Западным валом, протянувшимся от Нидерландов до Швейцарии. Глубина обороны — до ста километров! Здесь с германской основательностью было возведено до 16 тысяч укреплённых сооружений. Третьей полосой преград для противника стала “линия Маннергейма” в Финляндии, перерезавшая Карельский перешеек. Она намного уступала по длине двум первым линиям, достигая “всего лишь” 135 километров длины, зато была глубоко эшелонирована и изобиловала шедеврами военно-инженерной мысли.

“Линия Маннергейма”, единственная из всех, в полной мере проявила свои грозные свойства: во время Финской войны красноармейцам пришлось брать её “в лоб”, на направлении главного удара. Но — взяли… Другим укреплённым рубежам 1930-х “повезло” ещё меньше. “Линия Мажино”, в сущности, не сработала: гитлеровцы прорвали французский фронт на участке, где оборонительные сооружения не были закончены. Западный вал не был вполне укомплектован защитниками, и англо-американским войскам удалось преодолеть его без особо крупных жертв.

По разным причинам не сыграла в полной мере предназначенную ей роль и “линия Сталина”. Но она воевала, и некоторые её звенья овеяны воистину немеркнущей славой…

Дот номер 131 в селе Кременище под Киевом был уникальным. Его — единственную из двухсот долговременных огневых точек Киевского укрепрайона — защищал не железобетон, а сплошной металл. Словно в бронированном корабле-снаряде из романа Уэллса “Война миров”, стрелки сидели в цельностальном цилиндре диаметром три с половиной метра, с двадцатисантиметровой бронёй. 131-й дот выдержал бы обстрел прямой наводкой из орудий любого калибра. Но он умел не только защищаться. За амбразурами прятались крупнокалиберные пулемёты Дегтярёва. С холма, в вершину которого был врыт дот, маленький гарнизон стальной крепости — одиннадцать человек — мог обстреливать местность на несколько километров во все стороны…

По словам моего “главного консультанта”, знатока Киевского укрепрайона, военного историка Георгия Ясева, обычные доты тоже делались на славу — из самого лучшего железобетона. Цемент закладывали высшего класса, арматура была из самых прочных и тугоплавких сортов стали. Такое сооружение, со стенами толщиной до полутора метров, могло выдержать удары самых тяжёлых снарядов и бомб. А подземную часть дота защищал ещё и слой земли.

Вооружение маленьких крепостей было типовое — для тридцатых годов. Пулемёты “Максим”, знакомые нам по фильму “Чапаев”, снимали с колёсных штативов и устанавливали в амбразурах. Строились и артиллерийские доты, с орудиями калибра 76 миллиметров, специально изготовленными на ленинградском заводе имени Кирова. Как правило, они чередовались на линии: через каждые пять-шесть пулемётных дотов — один артиллерийский.

Архитектура тоже была типовая, доты сооружались двух категорий — “Б” и “М”, то есть, попросту, большие и малые. Малые доты имели один этаж, большие — два. Правда, строили подчас и по индивидуальному проекту: скажем, колоссальный дот в селе Белогородке имел три этажа… и почти полкилометра бетонированных подземных ходов! Лабиринт почище критского…

Дот — система, в большой степени автономная… Но долго ли, со всеми своими запасами, он был способен продержаться без помощи извне? Долго ли мог отстреливаться? На эти вопросы однозначных ответов нет. Неделю, не более, бетонный форт должен был защищать свой рубеж. За это время следовало подойти воинским частям, развернуться и начать оборону либо наступление… Поэтому и воды, и пищи, и боеприпасов собирали в доте всего на несколько дней. Но иногда боевая обстановка складывалась так, что крошечные крепости со своими гарнизонами держались и две, и три недели. А отдельные доты, так и не сдавшись, оказывались в глубоком тылу врага и воевали месяцами!..

Киевский укрепрайон (КиУР) считался в “линии Сталина” отдельным, особо важным звеном. Доты здесь строились на расстоянии всего в 400-500 метров друг от друга, с тем, чтобы служить опорой и прикрытием для развёрнутых вдоль фронта, обороняющихся советских частей. Зачастую доты соединялись зигзагообразными траншеями. Таких эшелонов долговременных укреплений было где два, а где и три. Если бы не мини-крепости, не смогла бы тут удержаться 37-я армия, созданная для защиты Киева…

Ранним утром 11 июля 1941 года большая колонна немецких танков, приблизившись с запада по прямой, словно луч, Житомирской дороге, вышла на бугор у села Капитоновка. Казалось, ничто не устоит перед ревущими машинами генерал-фельдмаршала фон Клейста… Танки сопровождала мотопехота. Вот первые мотоциклисты, опережая всех, по мосту через реку Ирпень ворвались на восточный берег… и тут же были сметены. Ожил спрятанный в лесах, затаившийся под мирными лугами рубеж укрепрайона. Доты встретили немцев столь плотным огнём орудий и пулемётов, что танки застопорили. Мотопехота вновь попыталась одолеть мост, но он с грохотом взлетел на воздух…

Так началась оборона Киева, продолжавшаяся семьдесят один день, — вдохновенная и трагическая страница Великой Отечественной войны.

На следующий день после неудачной попытки танкового прорыва враг стал наносить удары к югу от Житомирской дороги. Тогда заговорил дот-исполин номер 402 в Белогородке — трёхэтажный, с мощным верхним полукапониром и двумя отдельными амбразурами, врезанными в крутой склон над речкой. Он расстреливал наседавших чужаков, пока те не отступили…

Нет! Так не держались ни злосчастная “линия Мажино”, обойденная с тыла, ни даже “линия Маннергейма”. Армия осаждающих, словно разъярённый и сбитый с толку зверь, металась из стороны в сторону на подступах к украинской столице. Громадный, с пятью казематами, вытянутыми вдоль холма, углублённый на десять метров дот номер 205 лейтенанта Василия Ветрова поливал немцев шквальным огнём вплоть до середины августа! Только при общем наступлении наших частей на этом участке ветровцы покинули истерзанную крепость…

Крошечный Брест — вот что представлял собой тогда каждый дот под Киевом! Как бы приняв наказ пращуров, суровых витязей Киевской Руси, насмерть стоявших здесь тысячу лет назад против кочевой Степи, — сражались бетонные форты, внедрённые в толщу Змиевых валов около села Круглик. Дот на окраине Виты-Почтовой, вкопанный в киево-русское городище, оказался в тылу гитлеровцев, но его гарнизон не подумал выкинуть белый флаг. Тогда немцы замуровали все входы. И бойцы оборонялись не неделю, как было предусмотрено конструкторами, не месяц, а… до конца 1941 года! Пока не умер от голода последний пулемётчик…

До последних дней обороны столицы бил супостатов дот к северу от села Лютеж. Он умолк лишь тогда, когда фашисты сумели впустить под землю ядовитый дым.

… А что же было с “марсианским цилиндром”, дотом 131 в Кременищах? В августе он отбил несколько лобовых атак немцев. Тогда враг уничтожил село и на выжженном пустыре сомкнул кольцо своей боевой техники вокруг плоской неуязвимой башни. Бойцам гарнизона предложили сдаться, они ответили отказом.

Четыре дня немцы пытались разгрызть стальной орех. Наконец, подогнали к доту огнемётные танки и обрушили на него потоки высокотемпературного пламени. Никто из солдат не попытался выйти на землю, пока колпак не раскалился докрасна… Одиннадцать совсем ещё молодых ребят, вчерашних школьников, во главе с со своим 19-летним лейтенантом Василием Якуниным, обрели огненное бессмертие. Претерпели страшные муки, сражаясь зав Родину. Встали в ряд святых и героев вместе с Жанной д’Арк, Джордано Бруно и Яном Гусом.

…Главная улица Кременищ носит имя лейтенанта Якунина.