Достойно встретим 7 Ноября - 90-годовщину со дня Великой Октябрьской социалистической революции!

Виктор Полищук, доктор гуманитарных наук: Гора родила мышь. Бандеровскую (ч.1)

Всеукраинское общественное объединение "Интеллигенция Украины за социализм"
Антифашистский комитет Украины

Виктор Полищук
доктор гуманитарных наук, политолог

Гора родила мышь. Бандеровскую

Критика «Отчета рабочей группы историков
при Правительственной комиссии по изучению деятельности ОУН и УПА.
Основные тезисы по проблеме ОУН-УПА (исторический вывод)»
(издание: Национальная академия наук Украины. Институт истории Украины)

Киев-2006.

«Умным и честным
депутатам
Верховной Рады Украины
посвящена эта работа»

Автор

Extrema malis extrema remedia [1]

Вступительное слово

Речь идет о критике, а не о рецензии, так как рецензировать можно научное произведение, а «Отчет» лишен примет научности.

«Отчет» опубликован в Интернете [2].

Предметом критики, как видно из заголовка публикации, является работа под авторством историков, собранных в высочайшем научном учреждении Украины, которым должен бы быть Институт истории Украины Национальной академии наук. Наука - это царство знаний, она не должна быть запятнанной никакой тенденциозностью, ее работники должны быть образцом высокой морали. Если эти приметы отсутствуют, тогда это - не наука. Древнеримский историк Тацит в начале каждого тома своих «Анналов» давал поруку своей объективности словами: sine ira et studio, которые в переводе означают «без гнева и пристрастия». Этот принцип обязывает, в частности, историков (о них здесь будет речь), быть объективными, т.е. не поддаваться тем или иным ненаучным влияниям. Если этого принципа не имели возможности придерживаться историки при тоталитарных режимах, вследствие чего часто появлялись работы по сути ненаучные, то вину за это следует возложить не на историков, а на господствующий тоталитарный режим.

Приведенные выше замечания - не случайные, они имеют непосредственное отношение к материалу, который здесь подвергается критике. Замечу при этом, что в последние более десяти лет в Украине формально нет тоталитарного режима, но, тем не менее, критикуемая работа не имеет ни малейших признаков научности, она - прямое или опосредствованное выполнение политического заказа сил, которые стремятся к оправданию Организации украинских националистов (ОУН) и т. наз. Украинской повстанческой армии (УПА). Упомянутая в заголовке проработка группы историков будет называться здесь «Отчетом».

Учитывая то, что «Отчет» имеет вроде бы научный, но одновременно и политический характер, его критика будет не типичной, иногда она будет выходить за рамки обычной рецензии. Это продиктовано предвидением возможных последствий «Отчета».

Институт истории Украины Национальной академии наук Украины опубликовал сборник материалов «ОРГАНИЗАЦИЯ УКРАИНСКИХ НАЦИОНАЛИСТОВ И УКРАИНСКАЯ ПОВСТАНЧЕСКАЯ АРМИЯ»[3]. «Отчет» является квинтэссенцией этой публикации. Автор этой критики, зная почти целиком политизированное состояние современной украинской и польской исторической науки в области изучения проблемы ОУН-УПА, убежден, что на объективное обсуждение названной выше публикации довольно надеяться. Ниже подписавшийся мог бы сделать полный анализ этой публикации при том условии, если бы с этим к нему обратилось серьезное учреждение или организация, и с одновременным уверением, что его труд будет опубликован на украинском и русском языках.

«Отчет» имеет форму введения: «Организация научно-исследовательской работы и основные творческие достижения», под авторством профессора Станислава Владиславовича Кульчицкого, подписанного им, и раздела «Проблема ОУН-УПА: основные тезисы (исторический вывод)», всего в четырнадцати разделах, которые не подписаны, что можно трактовать как коллективный труд, но под эгидой проф. С. Кульчицкого. Именно это дает основание обращать критику непосредственно к нему, хотя автор последнего раздела «Идеология украинских националистов» известен, это проф. Г. Касьянов, поэтому в некотором объеме критика будет направлена также и в его адрес. Для большей убедительности критика будет относиться к утверждениям «Отчета» в таком порядке, в котором они написаны, а так как в «Отчете» есть повторы, они появятся также и в критике.

Острота критики, несмотря на факт авторства «Отчета» под авторитетом самого высокого научного учреждения на Украине, то есть Национальной академии наук, продиктована уровнем «Отчета» и его политическим значением [4]. Автор критики руководствуется принципом, по которому высочайшим авторитетом есть ПРАВДА, согласно Святому Евангелию: «И познаете правду, а правда вас освободит» (Иоанна 8:32).

На информационной странице издания написано, что над проблемой работала группа историков в течение 1997-2004 гг. Итак, посмотрим на «достижения» их работы.

I. Организация научно-исследовательской работы и основные творческие достижения

Такой заголовок имеет текст авторства проф. С. Кульчицкого. Уже в первом предложении, утверждая, что соответствующий закон Украины признал "війсковиків" УПА ... лицами, которые относятся к участникам боевых действий, автор обнаружил, что он подвержен влиянию украинской националистической историографии. Откуда же, как не из нее, взял проф. Кульчицкий название військовики? В украинском литературном языке такого названия нет, оно не упоминается ни в современных, ни в старых словарях украинского языка, этого слова нет ни в «Словаре украинского языка» Бориса Гринченко, ни даже в диаспорном «Правописном словаре» Г. Голоскевича. В законе такого названия нет, а если бы было, то оно, происходящее, вероятно, от ‘військового' (военнослужащего), должно было бы быть подвержено проф. Кульчицким семантическому анализу с целью уточнения этого понятия. Профессор Кульчицкий, после многих лет изучения украинского национализма, должен бы согласиться, что, поскольку речь идет об участниках УПА, то они отнюдь не являются ‘військовиками', то есть "военнослужащими". "Военнослужащий" - это «принятый, установленный в войске, в армии», а УПА армией не была, хотя в название УПА и входило слово «армия».

Того, что по его оценкам УПА была «войском», С. Кульчицкий не скрывает, он так и пишет, что в работе речь идет об "исторической оценке воинского формирования, которым была УПА». Он это подчеркивает, упоминая «боевиков ОУН» и «войсковиков УПА». Но, видимо, С. Кульчицкий сам не уверен в таком названии, так как уже в следующем предложении он, имея в виду УПА, пишет, что «органы советской власти боролись с повстанческим движением». Так как же это так, что после семи лет исследований проф. Кульчицкий не в состоянии определиться, была ли УПА "армией" ("войско", "войсковик") или "повстанческим движением", членов которого следовало бы называть "повстанцами"? В противоположность проф. Кульчицкому, автор этой критики доказывает, что УПА не была "войском" (армией), так как войско является государственной структурой, а ОУН Бандеры, несмотря на провозглашение «Акта 30 июня» (о котором дальше), государственным органом не была. УПА не была также движением повстанческим. Во всем мире и в любое время повстанческие движения формируются исключительно из добровольцев-повстанцев, а не по приказу (‘восстания', спонтанные или определенным образом организованные, по семантике слова, не возникают по приказу). В то же время, уже в мае 1943 года, УПА состояла из «мобилизованных» в нее с применением террора не менее чем на 50%, а на переломе 1943/1944 лет «мобилизованных» в УПА было уже не менее 90%.

Кроме того, известно, что УПА истребляла гражданское население (против чего не возражает сам С. Кульчицкий, и далее также это будет видно), так как же можно при этом называть ее участников «военными»? Авторам научных проработок следовало бы пользоваться научной, адекватной к фактам, терминологией, а не пропагандистско-политическим жаргоном.

Каким же формированием была бандеровская УПА? [5] На этот вопрос находим ответ у творца «первой» УПА - у Тараса Бульбы-Боровца, он бандеровскую УПА называет ‘партийными боевками' ОУН Бандеры[6]. Следует отметить, что раз в «Отчете» говорится про УПА, которая была вооруженным формированием ОУН Бандеры, то в критике не обойтись без использования такой националистической терминологии в отношении националистических формирований. Также оправданным будет воспользоваться такими названиями, как «боевик», (‘боевкар' от ‘боївка') и т.п.

В одном, и только в одном, прав С. Кульчицкий, когда он говорит, что советские пропагандисты твердили о том, что повстанческое движение (то есть ОУН-УПА - В.П.) было инициировано гитлеровскими спецслужбами и отрицает это утверждение. Неизвестно ни одного доказательства этого. Вооруженные силы ОУН Бандеры появились по инициативе бандеровцев вследствие событий, которые происходили в начале 1943 года на Волыни, об этом речь будет дальше. Сказанное не противоречит утверждению, что ОУН Бандеры и ее вооруженные формирования (подчиненные ей непосредственно или только политически) были тесно связаны с немецкими оккупационными силами, с коротким, продлившимся всего приблизительно восемь месяцев, перерывом. Об этом также речь будет дальше.

Называя бывших участников УПА «ветеранами», С. Кульчицкий становится тем самым на бандеровские позиции. Они таковыми не являются ни по оценкам ветеранов Великой Отечественной войны, ни у многих исследователей проблемы украинского национализма, в том числе и в оценке автора этой критики, так как ветераном не может быть член преступного формирования.

По информации С. Кульчицкого, результатом труда рабочей группы историков Института истории Украины НАН, были проработки в виде 27 книг общим объемом 5.723 страницы (290 печ. листов). Посмотрим дальше, оправдан ли в этом контексте заголовок критики такой гигантской по объему работы украинских историков - «Гора породила мышь». Немаловажно то, что в работе группы историков принимал участие А. Кентий - хранитель фондов Центрального государственного архива общественных объединений Украины (ЦДАГОУ - Центрального державного архіву громадських об'єднань України), так как это значит, что у историков не было препятствий в доступе к этому важному для проблемы ОУН-УПА архиву.

Важной является также информация об объеме историографии предмета, которой пользовалась группа историков. Невооруженным глазом видно, что «изучение» проблемы опиралось на сознательно селекционированную историографию, и это невзирая даже на то, что, по самому С. Кульчицкому, работы Владимира Косика, на которые в большой мере опираются выводы историков, являются тенденциозными. Тот же В. Косик, как пишет сам С. Кульчицкий, не включал в свои сборники информацию об уничтожении вояками УПА жителей польских сел ... Косик обошел своим вниманием некоторые острые сюжеты. Так стоило ли группе историков опираться на такие, явно тенденциозные, источники? В то же время группа историков не пользовалась изданными в 2002-2003 годах сборниками архивных документов автора этой критики [7]. Случайно ли это? Наверное, нет. Ведь в том сборнике (548 документов языком оригинала с переводом на польский язык) опубликован также документ, который, вне всяких сомнений, свидетельствует о принадлежности ОУН в довоенный период к фашистскому интернационалу. Вместе с тем, среди используемой группой историков историографии видное место заняла «Летопись УПА», которая публиковалась в Торонто, а потом новая серия «Летописи УПА» в Киеве под эгидой Института археографии Национальной академии наук. При этом интересное наблюдение: почему же Институт археографии взял шефство над редактированием и изданием «Летописи УПА», ведь ОУН-УПА - это новейшая история, а не древние времена. Объяснение простое: львовские историки, защитники украинского национализма, а значит, ОУН-УПА - профессора Львовского университета, Ярослав Исаевич и Ярослав Дашкевич, будучи археографами, имея знакомства в Институте археографии НАН, именно в нем пробили издание «Летописи УПА».

В ходе работ упомянутой группы историков, убедившись в их очевидной тенденциозности, в частности самого проф. С. Кульчицкого, автор этой критики написал ему два открытых письма [8], надеясь спровоцировать обмен опытом. В ответ на них поступила дезинформация, в которой сообщалось, что проф. Станислав Кульчицкий умер. Это для того, чтобы в дальнейшем публично не указывать на его ошибки (если его явную заангажированность на стороне ОУН Бандеры можно назвать ошибками).

После этого раздела опубликованы основные, не подписанные ничьей фамилией, «выводы», что дает основание думать, что их автором был проф. Станислав Кульчицкий, в адрес которого именно по этой причине будут сформулированы, иногда острые, замечания.

ІІ. Проблема ОУН-УПА: основные тезисы (исторический вывод)
1. Предмет исследования.

В данном разделе идет речь о том, что объединять можно только проблему ОУН-УПА, а не структуры этих формирований, но в дальнейшем же написано, что проблема касается и подпольной партийно-военной структуры, которой была ОУН, и партизанской по характеру армии, которой была УПА - выделено В.П. Это означает, что, по С. Кульчицкому, ОУН Бандеры была «партийно-военной структурой», тогда как УПА носила характер «партизанской армии». Такого определения ОУН и УПА не в состоянии, наверное, понять даже виднейшие теоретики военного дела. В публицистике еще можно писать о «партизанской армии», но не в научном же исследовании. Кроме этого следует однозначно сказать, что ОУН-УПА не была ни армией, ни партизанским движением.

С. Кульчицкий пишет в отношении ОУН-УПА, что это были структуры, которые боролись за независимость Украины. На самом деле - боролись ли они за «независимость Украины»? Предоставим слово свидетелю и участнику событий того времени, Тарасу Бульбе-Боровцу, который в то время, то есть в 1943 году, боролся с советским партизанским движением на Волыни. В «Открытом письме к Проводу ОУН Бандеры и Головной Команде УПА» от 24 сентября 1943 года [9] он писал: «Ваша «власть» ведет себя не как народная революционная власть, а как обычная банда ... Вы уже сегодня начали братоубийственную борьбу, так как не хотите бороться вместе со всем украинским трудовым народом за его освобождение, вы уже сегодня боретесь только за власть над ним. Битье шомполами и расстрелы украинских крестьян ... стали вашими ежедневными занятиями. А в таком же письме от 10 августа 1943 года» [10] тот же Т. Бульба-Боровец написал в адрес ОУН Бандеры: «При ваших методах расстреливания украинцев из Красной Армии, бывших украинских коммунистов, комсомольцев и бичевании украинского актива, как это было на Житомирщине, умерщвлением путами своих наилучших людей - вы не воссоздадите армии». В статье, опубликованной в бульбовской газете «Оборона Украины» [11], тот же Бульба писал в адрес ОУН Бандеры: Припомните 1941 год, когда бандеровцы с высунутыми языками перли за немецким фронтом и провозглашали «бандеровскую независимую»... Существовала ли когда-нибудь на Украине такая революционная организация, которой собственный народ боялся бы больше, чем самого лютого врага, а ее членов не называл бы иначе, чем «путярями» (от слов «душить путами» - прим. переводчика) и «сокирниками» (от слова «топор » - прим. переводчика), ... которая честных и сознательных украинцев мордовала сильнее, чем гестапо или НКВД? ... Что общего имеют с освобождением Украины бандеровские попытки уже теперь подчинить украинские народные массы своей партийной диктатуре и фашистской идеологии, которая противна украинскому народу, против которой воюет целый мир ... я позволю себе спросить у вас: за что вы боретесь? За Украину или за вашу ОУН? За Украинское Государство или за диктатуру в этом государстве? За украинский народ или только за свою партию?

Процитированные здесь выдержки из открытых писем Т. Бульбы-Боровца в адрес ОУН Бандеры следует перечитать несколько раз, чтобы их запомнить и хорошо понять [12].

После этих цитат необходимо спросить С. Кульчицкого, а также А. Кентия: почему они игнорируют эти важные для определения политической сути ОУН-УПА архивные документы? А их они не могут не знать, они даже опубликованы в США в 1990 году. Как квалифицировать такой «исторический вывод», сделанный в результате исследований, проведенных под руководством С. Кульчицкого? Самый деликатный ответ на этот вопрос прост: проф. Станислав Кульчицкий вместе с целой плеядой других историков сознательно фальсифицируют историю! Не соглашаясь с утверждениями Т. Бульбы-Боровца и имея доказательства в свою пользу, они бы эти доказательства использовали. Однако временами они, являясь научными работниками, ведут себя просто никчемно.

С. Кульчицкий и его сотоварищи-историки к структурам, которые боролись за независимость Украины в прошлом, относят: Украинскую воинскую организацию (УВО), Организацию украинских националистов (ОУН), Украинскую повстанческую армию (УПА) и Дружины украинских националистов (ДУН). Подобного определения можно было бы ожидать от таких «историков», как Петро Мирчук, но если его авторы научные работники академии наук, то это - авантюра. Скажем сразу: это - неправда! Эти формирования боролись за создание украинского, фашистского типа, государства, в котором украинские националисты имели бы власть НАД украинским народом. Такое стремление - не тождественно с борьбой за «независимость Украины», украинский народ никогда не желал иметь такой независимости в форме государства фашистского типа. И еще: можно догадаться, что, по мнению авторов приведенного утверждения, упомянутые выше формирования завоевали независимость для современной Украины, но это абсолютно не соответствует действительности: Украина не добилась этой государственной независимости, она украинцам даром досталась вследствие независимых от украинцев, а поэтому и украинских националистов, событий - независимость наступила вследствие распада СССР.

Поскольку «Отчет» зачисляет упомянутые выше формирования в разряд тех, что «боролись за независимость Украины», то необходимо несколькими хотя бы предложениями охарактеризовать их.

Организованная в июле 1920 года Украинская воинская организация (УВО) положила начало украинскому интегральному национализму. В 1919 году галицкая Западно-Украинская Народная Республика (ЗУНР) (она не включала Волыни) потерпела поражение в войне с Польшей, вследствие чего государства-победители в І-й мировой войне, поручили территорию Галичины в административное управление Польши, а в марте 1923 года Совет Амбасадоров этих государств присоединил эту территорию к Польскому Государству. Вследствие этого Галичина стала частью Польского Государства, а ее жители в законном порядке стали гражданами Польши. Гражданство обязывает граждан к лояльности. В противоборстве - в спорте, в дискуссии, даже в войнах - надо уметь не только побеждать, но и с достоинством мириться с поражениями, делая в то же время выводы из поражения, анализируя его причины. Однако группа офицеров Украинской Галичской Армии (УГА) с Евгением Коновальцем во главе, не пошла на такой культурный выход, они эмигрировали в западноевропейские государства и там, на волне фашизма, который в то время там зарождался, на волне недовольства установленным после той войны международным правопорядком, в сотрудничестве со спецслужбами Веймарской Республики, то есть Германии, которая потерпела в той войне поражение, основали УВО, которая по программе, задачам и способам деятельности, была террористической организацией, опирающейся в своей деятельности на деньги враждебных Польше государств - за разведывательные услуги в их пользу, в частности в пользу Германии и Литвы. Разведывательная и шпионская деятельность УВО в пользу Германии, ее финансирование немецкими спецслужбами, видна в рапорте руководителя отдела разведки УВО, Осипа Думина, написанном в 1925 году в адрес Министерства иностранных дел Веймарской Республики [13].

Деятельность УВО была направлена против Польши и имела террористический характер - убийства служащих Польского Государства, а также тех украинцев, которые сопротивлялись террористической и диверсионной деятельности УВО, такой, как убийства, поджоги имущества, грабеж денег в сберкассах и т.п. Это была криминальная деятельность, которую не одобряло украинское население Галичины, довольное, что оно оказалось в составе Польского Государства, а не под большевистским режимом.

Деятельность УВО следует квалифицировать как террористическую, как преступную, направленную против международного права и законодательства Польши. Эта деятельность ни в малейшей мере не имела влияния на полученную после распада СССР независимость Украины.

Возникшая в 1929 году Организация украинских националистов, как видно из принятой ею в постановлении идеологии в виде доктрины Дмитрия Донцова, и из принятых программных постановлений, была идеологически-политической организацией, которая ставила своей целью построение украинского государства фашистского типа «на всех украинских этнографических территориях», площадью в 1.200.000 км², то есть также на территориях, которые принадлежат Польше, Беларуси, Российской Федерации, Молдове, Румынии, Венгрии и Словакии, а это означает войны, действия против установленного международного правопорядка, а поэтому это - преступление. Методом построения такого государства предполагалось устранение с ее территории всех неукраинцев (займанців) во время национальной революции. Вспомним, что «устранять» в украинском языке означает «приводить к исчезновению чего-то, прекращать существование, ликвидировать». [15] Обратив внимание на момент осуществления этих постановлений в 1943-1944 годах в отношении польского населения Волыни и Галичины, это оуновское «устранение» следует квалифицировать как народоубийство, то есть преступление, которое не имеет срока давности. Более точное определение ОУН можно прочитать в интернете [16].

ОУН, как это видно также из определения, сделанного Т. Бульбой-Боровцом, должна квалифицироваться как преступная организация, целью которой был захват власти над украинским народом, а не его освобождение.

Про Украинскую повстанческую армию (УПА) уже говорилось и еще будет говориться дальше.

Дружины украинских националистов (ДУН), были сформированы ОУН Бандеры в рамках гитлеровского Абвера, то есть в рамках разведывательной, контрразведывательной и диверсионно-саботажной централи гитлеровского Вермахта. Это были батальоны «Нахтигаль» и «Роланд», преобразованные в конце 1941 года в 201 батальон Schutzmannschaften (полицейский), который в составе соединений ген. фон дем Бах-Зелевського в течение 1942 года ‘пацифицировал' (усмирял) белорусское и украинское население на белорусско-украинской границе. [17]

Бандеровские «Дружины украинских националистов» можно бы определить как воевавшие за независимость Украины только при условии, если таковыми признать и гитлеровский Вермахт. В этом случае С. Кульчицкого и его сотоварищей-историков, как и целую плеяду сегодняшних историков и политиков не только Украины, но и Польши, следовало бы поставить перед попыткой теоретического решения так сформулированной проблемы: Воевали между собой большевистский Советский Союз и нацистская Германия, которая потерпела поражение, после которого возникли т.н. государства народной демократии, а впоследствии произошел развал СССР, вследствие чего появилась независимая (?) Украина. Вопрос - а что было бы, если бы победила Германия? После ее победы сразу или спустя десятилетия были бы вообще какие-нибудь Украина, Польша, Чехословакия? Где были бы сегодня потомки уцелевших тогда украинцев? Теория не может избегать разбора и таких теоретических проблем.

С. Кульчицкий не отнес к формированиям, которые «боролись за независимость Украины», дивизию СС-Галичина, даже не упомянул ни об образованном в 1939 году «Легионе украинских националистов» (ЛУН) под командованием Романа Сушко, ни о «Буковинском курене», превращенном осенью 1941 года немцами в Киеве в полицейский отдел (дождется ли изучения проблема этого куреня в контексте его роли в Бабьем Яру в 1941 году?), так же как не упомянул о 31 батальоне СД, который мельниковцы «окрестили» «Волынским легионом самообороны», хотя задача этих формирований ничем не отличались от задач и деятельности «ДУН». Это, наверное, потому, что они были образованы мельниковцами, а не бандеровцами, из чего следует сделать неопровержимый вывод, что С. Кульчицкий & Co ограничиваются только бандеровским толкованием истории, пренебрегая при этом мельниковским видением событий. Все они, упомянутые выше, и бандеровские, и мельниковские военизированные формирования одинаково «боролись за независимость Украины». А следовало бы осознавать и то, что «ЛУН» принял непосредственное участие в нападении Германии на Польшу в сентябре 1939 года, из-за чего ОУН приняла участие в развязывании Второй мировой войны, а «ДУН» приняли участие в нападении Германии на Советский Союз.

При этом следует указать на следующее: большое количество современных украинских историков и политиков отказывается называть начатую Германией в июне 1941 года войну против СССР «Великой Отечественной Войной», так как, мол, Советская Украина не была для украинцев отчизной. Как-то тяжело даже найти способ опровержения этой бессмыслицы, ведь отчизна, имеет ли она свое государство, или находится под оккупацией, все равно всегда отчизна. А гитлеровская Германия напала не на советский строй, а именно на территорию, между прочим, и главным образом, на территорию Украины. И не для того, чтобы освободить украинцев, а для того, чтобы их поработить. И их помощниками были националисты из обеих ОУН - Мельника и Бандеры.

С. Кульчицкий утверждает, что взаимоотношения немецких войск и гражданской власти на оккупированной территории Украины с ОУН(Б), ОУН(М), УПА ... составляют основное содержание проблемы ОУН-УПА, после чего он сразу же перескакивает к современному противостоянию между сторонниками и противниками националистов, между ветеранами ОУН и КПСС, УПА и Советской армии. Таким образом, ограничивая проблему, С. Кульчицкий, признает то, чего нельзя спрятать, то есть противостояние ОУН-УПА и Советской армии, но старается спрятать основное: содеянное формированиями ОУН преступление народоубийства польского мирного беззащитного населения и украинского гражданского, тоже по сути беззащитного, населения. От рук ОУН-УПА (в большой мере «Службы безопасности» ОУН Бандеры) мученической смертью в 1943-1944 годах пало, по меньшей мере, 120.000 поляков и в 1941-1950 годах, по меньшей мере, 80.000 украинцев. Об этих последних сейчас никто в Институте истории Украины Академии наук даже не заикнется, а это уже проблема не только научная, но и моральная.

Далее С. Кульчицкий, держа на уме упомянутое современное противостояние, предлагает демифологизацию проблемы ОУН-УПА путем популяризации исторической правды, какой бы она ни была для сторон. Читая «Отчет» С. Кульчицкого, мы уже видим, что он «демифологизирует» ОУН-УПА, но не путем правды, а путем переписывания истории.

2. Противостояние украинских националистов и советской власти в 1939-1941 гг.

Ничего существенного в этом разделе С. Кульчицкий не сказал, но и написанного в нем нельзя обойти молчанием. Упоминание о расколе в ОУН не столь важно для оценки ОУН-УПА, но важной является (неполная и беспорядочная) информация о депортации населения с территории Западной Украины в 1940 году. Эта депортация не имеет непосредственного отношения к проблеме ОУН-УПА. Советская власть депортировала в подавляющем большинстве поляков, среди которых (10 февраля 1940 года) было депортировано польское население, так называемых «колонистов-осадников». Эта последняя информация важна потому, что в украинской националистической историографии многократно говорится о борьбе УПА против польских колонистов-осадников, хотя с 1940 года их не было ни на Волыни, ни в Галичине, они в 1943-1944 годах рубили лес в Архангельской области. В апреле и июне 1940 года среди депортированных было около 95% поляков (преимущественно интеллигенция), 3% украинцев, 2% евреев и белорусов.

3. Ситуативный союз украинских националистов с гитлеровской Германией.

Здесь С. Кульчицкий, вместо научного анализа отношений ОУН с Германией, даже в названии раздела преуменьшает значение фактов, когда пишет о «ситуативном» союзе, хотя отношения между ОУН и Германией опирались на идеологию и политику, а, кроме того, следует сказать, что это вообще не был «союз», так как участниками союза могут быть равные стороны. ОУН была на службе Германии, про «союз» в этом вопросе нечего говорить в научной литературе. Далее С. Кульчицкий рассматривает проблему уничтожения СССР (в глазах украинских националистов) как предпосылку возникновения независимой Украины, авторитетно утверждая, что другого варианта они и вообразить себе не могли. Откуда у него такое убеждение? А может они себе воображали, что в ходе войны они перебьют и советов, и немцев, а на руинах этих государств создадут «Велико-украинскую империю», которую придумал для них Д. Донцов? Из каких предпосылок С. Кульчицкий смог установить (установить, не предположить), что украинские националисты другого варианта не могли себе вообразить?

Про «восстание» в тылу Советской армии после нападения Германии говорить излишне - его не было, но были организованные националисты-бандеровцы, из которых Иван Климов-Легенда создал «боївки», а те стреляли в спину советским солдатам, а потом из них должна была быть образована «украинская армия», а на самом деле образовалась украинская милиция на службе Германии, в скором времени превращенная немцами в украинскую вспомогательную полицию. Почему-то С. Кульчицкий в этом разделе не сказал ничего ни о погромах еврейского населения на глазах этой милиции во Львове в первые дни июля 1941 года, ни о погромах в целой Галичине в том же июле 1941 года.[18]

Правду написал С. Кульчицкий о том, что националисты установили свою власть в 187 районах западных областей Украины, по поводу чего следует припомнить уже цитированный отрывок из статьи в бульбовской газете «Оборона Украины»: Вспомните 1941 год, когда бандеровцы с высунутыми языками перлись на восток за немецким фронтом и провозглашали «бандеровскую самостийную».

Вместе с тем, неправду пишет С. Кульчицкий о том, что немецкая администрация распустила украинскую милицию и все другие структуры, созданные националистами. Фактически же немцы в июле 1941 года превратили украинскую милицию в украинскую вспомогательную полицию. Она же, созданная бандеровцами и преобразованная немцами, эта полиция, пацифицировала [19] украинские села, примером чего может быть поголовное уничтожение жителей украинского села Кортелисы, о чем будет речь дальше.

4. Судьба воинских формирований «Нахтигаль» и «Роланд».

В этом разделе С. Кульчицкий признает, что накануне нападения Германии на Советский Союз, в феврале 1941 года, была составлена устная договоренность между ген. Браухичем и адм. Канарисом с одной стороны, и Степаном Бандерой со второй о военной подготовке 800 кандидатов на старшин, то есть на «офицеров», но что думали немцы - установить невозможно, но из последующего развития событий стало очевидным, что речь шла об обычном диверсионном отделе в составе Абвера. Неизвестно - то ли С. Кульчицкий держал за дурака С. Бандеру, то ли за таких держит адресатов «Отчета», так как он замолчал факт, что Бандера разговаривал с шефом Абвера, а этот факт неоспоримо и очевидно (так же как и для С. Бандеры) означал не создание «военной подготовки», а службу Германии в диверсионном гитлеровском формировании. Так оно и было, С. Кульчицкому не стоит вводить в заблуждение адресатов «Отчета». При этом С. Кульчицкий дальше сознательно вводит в заблуждение адресатов «Отчета», когда пишет, что задачей батальонов «Нахтигаль» и «Роланд» было обеспечение безопасности передвижения немецких частей по Украине, то есть будто бы они были вспомогательными частями войск Вермахта, такие себе охранники порядка. Не такими были задачи Абвера, не такая задача формирования, в обязанности которого входили разведка, контрразведка, диверсия и саботаж. Что эти задачи означают, нет нужды здесь объяснять.

С. Кульчицкий пишет, что после провозглашения 30 июня 1941 года Ярославом Стецько «государственной независимости Украины», военнослужащие «Нахтигаля»», которые в тот день вошли во Львов, получили недельный отпуск и приказ передать все стратегические объекты города под охрану прибывшей немецкой полиции. Какое же это командование дает целым своим подразделениям отпуск на десятый день от начала войны? Это утверждение С. Кульчицкого является дезинформацией, цель которой - оправдание «нахтигалевцев», которые в первые дни июля 1941 года были свидетелями погрома евреев во Львове и ничего не сделали, чтобы его прекратить. Не случайным является также лживое утверждение С. Кульчицкого о том, что в июле Р. Шухевич сообщил командованию Вермахта об отказе состава батальона «Нахтигаль» и далее служить немцам, и что вследствие этого немцы разоружили этот батальон. Есть же описания военных этого батальона, которые противоречат такому утверждению, но нет документов о разоружении. Правдой является только то, что немцы, вследствие отказа ОУН Бандеры отозвать «Акт 30 июня», решили оттянуть этот батальон из Украины, сделать ему передислокацию и послать в другой район военных действий - в Белоруссию, уже как полицейский батальон. Негоже научным работникам, научному учреждению, в документе (так как «Отчет» является документом для Правительства Украины) вводить его адресата в заблуждение. Неправдой является также то, что батальон переведен в Краков, его разместили в Нижней Силезии для полицейского переобучения. [20] Неправдой является также утверждение, что «Нахтигаль» и «Роланд» были интернированы, это - из средств пропаганды ОУН Бандеры. Грязным враньем (этого иначе нельзя назвать) является утверждение С. Кульчицкого, что в конце 1942 года всех бывших военнослужащих «Нахтигаля» и «Роланда», а потом уже полицейского 201 батальона Шуцманшафтен, немцы арестовали. Все они возвратились в свои дома в Галичине, чтобы в первые месяцы 1943 года перейти в распоряжение М. Лебедя для образования на Волыни Украинской Освободительной Армии (УВА) - так вначале назывались вооруженные формирования ОУН Бандеры на Волыни.

Исключительно пропагандистским, не имеющим ничего общего с наукой, и одновременно с этим пронизанным бандеровским стилем, является следующее утверждение С. Кульчицкого: Оуновцы (участники бывших «Нахтигаля» и «Роланда», уже в качестве полицейского батальона - В.П.) мечтали о национальной армии, а пришлось сначала охранять мосты в партизанском крае, а потом сидеть в тюрьме. Проводил ли проф. С. Кульчицкий исследования мечтаний оуновцев? А как происходила «охрана мостов» и борьба с партизанами, объясняет упомянутая уже О. Азаренко: ... было известно, что прибудут на борьбу с партизанами и подразделения ОУН. Числа 28-29 июня прибыло их 24 машины - вооруженных до зубов головорезов, с овчарками, по две собаки в машине. В черной форме ... сначала подожгли на окраине села дома, потом «началось»! ... Они, оуновцы, чтобы далеко было видно их «работу», сжигали села и живьем семьи в хатах наших, деревянных, свирепствовали и убивали больше, чем немцы ... совершали надругательства над беззащитными женщинами по-зверски.[21] С. Кульчицкого такие описания «охраны мостов» не интересуют, его задачей является оправдание оуновцев.

Неверно С. Кульчицкий раскрывает и дело убийства немцами польских (почему-то он говорит и о еврейских научных работниках, хотя в историографии такой след не существует) научных работников в Львове в июле 1941 года. Достаточно только указать на неоспоримое: польских научных работников с семьями, по подготовленным оуновцами на Западе (во Франции) спискам, немцы, при соучастии украинских военнослужащих, вытаскивали из домов на расстрел. Нет доказательств непосредственного участия «нахтигалевцев» в этих расстрелах, но есть доказательства соучастия в этом преступлении в виде вытаскивания из домов на расстрел.[22] Но и подготовка списков на расстрел есть также соучастие в преступлении.

5. Планы А. Гитлера относительно Украины и ОУН.

Обе ОУН - Мельника и Бандеры, присоединились к нападению Германии на Советский Союз, обе они стремились создать хотя бы «эрзац» украинского государства и в этом рассчитывали на Германию, которая позволила словакам и хорватам сформировать сателлитные по отношению к Германии квазигосударства. С. Кульчицкий соглашается с таким положением ОУН. Для этого он пользуется мельниковской и бандеровской литературой, меморандумами обеих фракций ОУН к Гитлеру, в которых они предлагали свои услуги с «требованием» иметь в виду цель ОУН - создание «украинского государства».

Такой, некритически принятый С. Кульчицким, подход обеих ОУН к «построению государства», не наткнулся с его стороны в «Отчете» с короткой, убедительной критикой: планы Германии относительно Украины были известны со времен появления «Майн Кампф» Адольфа Гитлера, то есть с 1926 года, они никогда не изменялись, а их стратегической целью была экспансия в восточное направление, Lebensraum - «жизненное пространство» для немцев. Стратегия экспансии гитлеровской Германии была направлена исключительно на восток, она была сформулирована в лозунге «Drang nаch Osten!", то есть «поход на восток», а не на юг или запад, в этой стратегии тиссовская Словакия или усташевская Хорватия были периферией гитлеровской политики. Это было определенно Гитлером однозначно. Имея в виду «тесноту» немецкого народа на территории Рейха, Гитлер писал: Является фактом, что эту проблему не решит приобретение колоний. Скорей надо стремиться к получению территорий для проживания, которые не только будут удерживать новых поселенцев в крепком единстве со страной, но и будут составлять с ней единое целое. ... Сдерживаем германское движение на юг и запад Европы и обращаем наш взор в восточном направлении ... переходим к политике территориального строительства. Сама судьба указывает нам это направление». [23]

Только невежды, люди неграмотные, могли не знать - что означают эти планы. Тем более что первым этапом гитлеровского Lebensraum [24] была агрессия Германии на Польшу 1939 года. Понятно, что следующим этапом должна была быть агрессия, в первую очередь, на Украину, на ее плодородные земли, а так как Украина была в составе СССР, то дошло до агрессии Германии на Советский Союз. Повторим здесь: Германия начала войну за получение «жизненного пространства» для немцев, в планах Германии не было, не могло быть места ни для «суверенного», ни для другого, даже марионеточного, украинского государства. Если этого не понимали мельниковцы и бандеровцы, то тем хуже для них. Они стали помощниками тех, кто стремился к физическому (не говоря про политическое) порабощению украинского народа, к его уничтожению, чтобы его место могли занять немцы, которым тесно было в их «фатерланде». Неужели Бандера и Мельник не понимали, что гитлеровский фашизм не был самоцелью, что он внутри государства сводился к тоталитарному государственному устройству, а снаружи стремился к захвату плодородных территорий восточнее от Германии, а не гористых территорий Словакии и Хорватии, везде насаждая новый порядок?

С этой, и только с этой точки зрения следует рассматривать участие фракций ОУН и их вооруженных формирований в агрессии Германии на СССР, прежде всего - на Украину. Рассмотрение «рабочей группой историков» событий в другом аспекте, это сознательное искажение истории. Вину за это несет в первую очередь С. Кульчицкий - недавний фальсификатор истории в советской системе. Так это была тоталитарная система.

В войне Германии против Польши, против Европы, против Советского Союза ОУН (обе ее фракции) как последователи фашистской идеи принимали участие, в первую очередь, не как украинцы, а как те, кто вводил новый порядок в подчиненных странах. Ведь не случайно в «Акте 30 июня 1941 года» ОУН Бандеры задекларировано: «3. Новообразованное Украинское Государство будет тесно сотрудничать с Национал-Социалистической Великой Германией, которая под управлением своего Вождя Адольфа Гитлера создает новый порядок в Европе и мире» и т.п. [25] (подчеркивания - В.П.) Не случайно также первый заместитель С. Бандеры, Ярослав Стецько, написал в то же самое время в своей биографии: ... стою на позиции уничтожения жидов и целесообразности перенести на Украину немецкие методы экстерминации жидовства, исключая их ассимиляцию [26]. А «министр иностранных дел» Бандеры в «Меморандуме» к Правительству Германии, Владимир Стахив (брат Евгена Стахова, который принимал участие в работе «рабочей группы историков», а также в семинарах польских и украинских историков), писал: Германия не ищет на Востоке только экономического пространства, но «нового порядка в Европе». Такой порядок в Европе - немыслим без независимого Украинского Государства ....[27] Анализировал ли С. Кульчицкий этот документ с точки зрения: какое Украинское Государство имела в виду ОУН Бандеры? Ясное дело, что только государство фашистского типа с новым, фашистским порядком в нем. И дальше: считает ли С. Кульчицкий такое государство формой освобождения украинского народа или же его порабощения? Напомним, что первыми узниками гитлеровских концлагерей были немцы. С. Кульчицкий должен же знать выражение Бандеры из межвоенного периода: наша власть будет страшная!

Дальше такую вот бессмыслицу пишет С. Кульчицкий: ... проводники ОУН накануне немецкого вторжения знали в общих чертах планы деления Советского Союза. Не знали они другого: после первых больших успехов в войне Гитлер решил немедленно начать реализацию своих маячных замыслов о создание Великогермании, то есть о присоединении к Германии всех территорий между ее восточной границей и побережьем Черного моря. Великогермания в таких границах уже покрывала собою всю Украину. [28] Упрек «бессмыслицы» касается того, что, будто, проводники ОУН не знали о таких планах Гитлера. С. Кульчицкий пишет, что украинские националисты не знали, к каким границам должна была дойти создаваемая Гитлером Великогермания. Если бы это было правдой, это означало бы, что мельниковцы и бандеровцы интеллектуально должны были бы быть к тому времени на уровне дошкольников. Поэтому следует припомнить, что «Майн Кампф» Гитлера был опубликован ко времени взрыва Второй мировой войны тиражом в нескольких миллионов экземпляров.

Беспредметными являются ссылки С. Кульчицкого на высказывания А. Розенберга: Германия была сугубо тоталитарным государством, в ней не было важное то, что думает и говорит А. Розенберг, а то только, что прикажет вождь - А. Гитлер, а свое слово он сказал еще до прихода к власти. С. Кульчицкий не делает выводов из сказанного ним самим: в случае победы Гитлера предусмотрено было уничтожить почти всех поляков, 75% белорусов, 65% украинцев Галиции и ... всех украинцев восточнее от Збруча.

Мудрствования (иначе это довольно назвать) С. Кульчицкого относительно отношения ОУН к Объединенным Нациям, то есть к антигитлеровской коалиции, не выдерживают ни одного оправдания: ОУН Мельника все время, от возникновения ОУН к поражению Германии, была на стороне немцев, ОУН Бандеры вместе с тем содействовала с ними с небольшим перерывом - с апреля 1943 года (переход политически подчиненной ОУН Бандеры украинской вспомогательной полиции «в лес») и до декабря того же 1943 года, когда ОУН-УПА восстановила содействие с Вермахтом.

В этом разделе С. Кульчицкий формулирует талмудическое утверждение, за которым: Украинские националисты вели свою войну с компартийно-советским режимом. Эта их война не имела никакого отношения к Второй мировой. Это что же, Советский Союз, как государство, не был членом антигитлеровской коалиции? Бессмыслица!

6. Акт 30 июня 1941 г.

В этом разделе С. Кульчицкий написал правду: 30 июня 1941 года во Львове ОУН(Б) провозгласила Акт возобновления Украинского государства, но из этого факта он не делает никаких, не только научных, выводов. Большим интеллектом в этом вопросе отметился Тарас Бульба-Боровец, который не кончал никаких высоких школ, он сказал по адресу ОУН Бандеры: Вы узурпируете право на суверенную всеукраинскую государственную власть, к которой, как одна из многих политических группировок, не имеете ни малейших оснований. [29] В документе, который должен был бы быть научным выводом для правительства Украины, следовало б С. Кульчицкому сделать научный анализ с целью ответить на вопрос: одна партия (фактически одна из фракций движения), которая не представляла даже 0,1% (одной десятой процента) народа, имеет ли конституционное право на провозглашение государства? Он этого не делает, потому что логичный, научный вывод противоречил бы исполнению поставленного бандеровцами задания: оправдать все их действия.
Сразу после этого С. Кульчицкий дал доказательство незнания элементарных фактов, написав, что после провозглашения Акта 30 июня 3 июля С. Бандеру вызвали в Краков и объяснили ему, что украинских союзников у Германии не существует. С. Бандера после нападения Германии на Советский Союз не оставил Краков, ему это не позволили немцы, так как же они „вызвали" его в Краков и откуда?

Далее С. Кульчицкий продолжает писать глупости, например: Неясно как С. Бандера планировал сохранить независимость в условиях немецкой оккупации, но не в том суть. Тогда в чем суть? В необоснованном донцовском „хотении", в донцовской „воле" Бандеры суть проблемы?
С. Кульчицкий пишет дальше: Допустим, что... В анализе тяжелых в последствия событий нет места для научных „предположений", тем более что С. Кульчицкий далее необоснованно говорит, что ОУН нельзя обвинять в коллаборационизме. Можно и так написать, но это не будет вывод из научного анализа, это будет голое, ничем не прикрытое оправдание ОУН Бандеры.

С. Кульчицкий имеет основания говорить, что если нет одной из сторон, то нет и коллаборационизма. Действительно, потому что коллаборационировать могут лишь более или менее равнозначные субъекты. С. Кульчицкий не идет за этим утверждением дальше, хотя логично было бы ожидать от него, от „рабочей группы историков", продолжения мысли: если не было между ОУН (обеими фракциями) и Германией коллаборационизма, то, что было? Вакуума не было. Было только выслуживание обеих фракций перед Германией, его формы были разные в разные периоды, но все они сводились к одному: служению Германии.

Помянутое С. Кульчицким в этом контексте геополитическое понятие „Великой Германии" лидерам ОУН не могло быть непонятным, а если оно было им понятным, то служба ОУН гитлеровской Германии означала предательство интересов украинского народа, а из этого факта С. Кульчицкий должен был бы сделать вывод в виде констатации, согласно которой обе фракции ОУН и их вооруженные формирования должны быть осуждены Верховной Радой Украины и Президентом Украины, как преступные формирования, как формирования, которые допустили ряд криминальных и политических преступлений, в том числе и преступления народоубийства (genocide).

На фоне цитаты из „Акта 30 июня 1941 года", по которой Возобновленное Украинское Государство будет тесно сотрудничать с национал-социалистической Великой Германией, которая под руководством Вождя Адольфа Гитлера создает новый порядок в Европе и мире и помогает Украинскому Народу освободиться из московской оккупации, проф. С. Кульчицкий с „рабочей группой историков" должен был, повторим это, проанализировать возможность победы Гитлера во Второй мировой войне и предвиденное научно положение украинского народа после такой победы - что случилось бы с ним, с его жителями, культурой, историей, государством.

С. Кульчицкий сам себе противоречит: в предыдущем разделе он говорит, что массовые аресты бандеровцев имели место сразу после отказа ОУН Бандеры отозвать „Акт 30 июня", и что они перешли на противонемецкие позиции, а в этом разделе пишет, что в этот же день (15 сентября 1941 года - В.П.) все полицейские органы рейха (полиция безопасности, СД, гестапо, тайная полевая полиция, Абвер) провели массовые аресты членов ОУН(Б) на оккупированной территории Украины и в других странах. Лидеры ОУН оказались сначала в тюрьме, а потом в концлагере Заксенхаузен. Только частично это утверждение отвечает действительности - до времени создания „Рейхскомиссариата Украины", то есть до сентября 1941 года (почему-то С. Кульчицкий не вспоминает про присоединение Галичины к Генеральному Губернаторству, что означало признание Германией этого региона как польского, он не вспоминает также о создании немцами так называемой „Транснистрии" в пользу Румынии - союзницы Германии) бандеровцы с Миколою Лебедем во главе, „создавали" свою власть: насаживали своих старост в селах, в сельсоветах и районах, создавали украинскую националистическую администрацию, организовывали возношение могил-курганов, имели свою прессу и так далее. Значит, неправдивым есть утверждение о том, что сразу после отказа отозвать „Акт 30 июня", ОУН Бандеры перешла на противонемецкие позиции.

Неправильным является также утверждение, что после этого лидеры ОУН оказались сначала в тюрьме, а потом в концлагере Заксенхаузен. В июле 1941 года Степан Бандера и Ярослав Стецько были перевезены в Берлин и там они жили в особняке, имея только ограниченную свободу - они не могли покидать пределы Берлина. Об этом С. Кульчицкий должен был бы знать из книги Евгена Стахова „Сквозь тюрьмы...", в которой он описывает встречу с упомянутыми выше Бандерой и Стецько осенью того же 1941 года, и как выглядел их „арест". С. Кульчицкий повторяет за украинской националистической энциклопедией о тюрьмах Бандеры, Заксенхаузене и т.д. Он должен знать (и написать) что на территории концлагеря Заксенхаузен под Берлином было создано место изолирования, даже не тюрьма - отгороженный от лагеря участок, на котором немцы в 1944 году поселили своих политических противников (в том числе и польских), которых при случае можно было б использовать в связи с созданной ситуацией, которая была предвестником краха Германии. В той якобы тюрьме, ее якобы узники, имели возможность объясняться друг с другом, разговаривать, они не имели обязанности работать, не было для них „аппеля", их питание не было рассчитано на голод. Разве этого С. Кульчицкий не знает? Он должен об этом знать, но замалчивает эти факты, рисуя Бандеру и других, как узников концлагеря, то есть мучеников гитлеровского режима, хотя они таковыми никогда не являлись. С ними ведь, освобожденными под конец 1944 года, немцы в марте 1945 года вели разговоры о создании „Украинского Национального Комитета", который якобы (в мельниковской пропаганде) создал „Украинскую Национальную Армию" (УНА), а ее первой дивизией якобы была дивизия СС-Галичина.

7. Переход украинских националистов на антинемецкие позиции.

Даже в заголовке этого раздела С. Кульчицкий подтверждает свои симпатии к ОУН Бандеры, пренебрегая ОУН Мельника, он ведь не может не знать, что последняя все время, от восстания ОУН и до 9 мая 1945 года, беспрерывно прислуживала Германии. Разговор о переходе на «антинемецкие позиции» может касаться только ОУН Бандеры, которая после приказа отозвать «Акт 30 июля» якобы «погневалась» на немцев. Якобы, потому что на практике бандеровцы далее действовали в пользу Германии, вспомнить бы С. Кульчицкому хотя бы только сказанное Т. Бульбой-Боровцем о первых днях агрессии на Советский Союз.

Посмотрим на эту проблему с точки зрения фактов.

1) Батальоны «Нахтигаль» и «Роланд», превращенные в 201 полицейский батальон, были политически подчинены ОУН Бандеры, они, с согласия ОУН Бандеры, были в распоряжении немцев до конца 1942 года. Так что, по крайней мере, до этого времени, до декабря 1942 года ОУН Бандеры сотрудничала с Германией.

2) Украинская вспомогательная полиция с уведомления и по позволению ОУН Бандеры служащая немцам, по ее приказу, в марте-апреле 1943 года оставила службу немцам и перешла «в лес», в создаваемую УПА. Это значит, что ОУН Бандеры до апреля 1943 года сотрудничала с Германией.

Еще в октябре 1942 года ОУН Бандеры в документе «Партизанское движение и наше отношение к нему» [30], после анализа ситуации, было сказано: Принимая во внимание изложенные выше моменты, наше отношение к партизанскому движению враждебное. Что именно сказанное, как и факты служения немцам до апреля 1943 года, означает с научной точки зрения? Оно означает, что а) до апреля 1943 года ОУН Бандеры сотрудничала с Германией; б) по крайней мере, до октября 1942 года ОУН Бандеры занимала нейтральные позиции в отношении к немецкой оккупации Украины, эту позицию даже сам С. Кульчицкий называет „выжидательной".

На театре войны произошли независимые от ОУН события, которые вынудили ОУН Бандеры к перемене прежних, то есть «выжидательных» до октября 1942 года, позиций. На восточном фронте немцы испытали поражение под Сталинградом, все свидетельствовало о том, что Германия потерпит поражение в этой войне. В лесах Волыни и Полесья эффективно действовало советское партизанское движение. Об этой атмосфере накануне перемены позиций ОУН Бандеры, пишет признанный ее деятель, шеф «Службы безопасности», Василь Макар в письме к своему брату Владимиру: Повстанческую акцию в северо-западных и частично восточных регионах нам пришлось начать, и это не было слишком рано, как кто-то говорит, а слишком поздно. Пришлось это сделать по двум причинам. Первая: территория вырывалась из рук. С одной стороны - начались множиться атаманчики, вроде Бульбы-Боровца, а, с другой стороны, - красное партизанское движение начало овладевать территорией. То есть, если б мы не начали повстанческой акции, то нам нечего было б делать.

В таких условиях ОУН Бандеры пришла к выводу о необходимости создания своих вооруженных сил, о чем решение было принято в конце февраля 1943 года на ІII-ей Конференции ОУН Бандеры. [31]

С. Кульчицкий пишет, что Руководство ОУН Бандеры очутилось перед необходимостью борьбы на два фронта, то есть против советских партизан и немецких вооруженных сил. Чтоб не возвращаться к этой проблеме, о которой и дальше говорит С. Кульчицкий, надо сказать следующее: утверждение о „двухфронтовой борьбе" следует считать нелогичным, так как борьба силами ОУН-УПА с советским партизанским движением означала бы помощь немцам, и наоборот - борьба с немецкими силами была бы равнозначна помощи советскому партизанскому движению. А чтоб взяться за одновременную борьбу с советским партизанским движением и немецкими силами, надо было б располагать силами, которые, по крайней мере, были б равны сумме обоих этих сил, а таких в ОУН Бандеры не было даже и во сне.

Тут следует сказать о формах борьбы ОУН-УПА с вышеназванными силами: ОУН-УПА никогда не проводила вооруженных акций с целью уничтожения сил советского партизанского движения или немецких сил, потому что, во-первых, у нее не было на это сил, а во-вторых, как уже сказано, у ОУН-УПА не было интереса помогать таким образом ни немцам, ни советскому партизанскому движению. Сказанное не означает, что не было стычек между силами ОУН-УПА и немцами или советскими партизанами, но они имели характер или неожиданного, чаще всего из засады, нападения на небольшие силы с целью добыть оружие, или это были оборонные стычки. Так тоже было в ходе очищения силами фон дем Бах-Зелевского Волыни от сил ОУН-УПА летом 1943 года, последние только защищались. Сказанное утверждает важный участник событий, шеф штаба УПА, М. Омелюсик [32], однако, не обращая внимание на это, пропаганда ОУН Бандеры обо всех этих событиях пишет, что „ОУН-УПА воевала".

Почему, появляется вопрос, немцы боролись с УПА? Потому, что ОУН-УПА мешала немцам в проведении сбора контингентов и набора молодежи на работу в Германию.

О другой деятельности ОУН-УПА будет рассказано дальше.

Раз говорится об УПА, то надо сказать, что это название УПА ОУН Бандеры присвоила себе обманным способом от УПА Т. Бульбы-Боровца.

С. Кульчицкий обходит молчанием проблему создания бандеровской УПА, а это проблема чрезвычайно важная, почти основная. Дело в том, что ОУН Бандеры, зная о настроениях волынян, заранее знала, что добровольцев в свои вооруженные силы она на Волыни не найдет, поэтому создавала свои боевые единицы путем неправовой «мобилизации» волынских селян. Бандеровский источник говорит, что в мае 1943 года говоря вообще принудительной мобилизации в ряды УПА еще не применялось в больших размерах, но около 50% нынешнего состава УПА, это те, кто в ее ряды вступил по приказу украинской власти. [33] Есть основания утверждать, что на конец 1944 года на Волыни УПА состояла не менее чем из 90% террором принужденных в ней служить. Это значит, что УПА не была добровольческим формированием, то есть и не была повстанческим движением, потому что все повстанческие движения всех времен и всех мест на земном шаре складывались исключительно из добровольцев. Этот важный факт, который квалифицирует ОУН-УПА, не хочет видеть С. Кульчицкий.

8. О времени создания УПА

С. Кульчицкий делает ударение на вооруженной эпизодической деятельности Сергея Качиньского (сына православного попа с Волыни) и Грыця Перегиняка (односельчанина Степана Бандеры) на Волыни в конце 1942 года, хотя она не следовала из положений ОУН Бандеры, то есть, нет смысла о ней говорить.

Нечего С. Кульчицкому писать о том, что бандеровская УПА начала создаваться, а процесс создания закончился весной 1943 года. Бадеровская УПА не «создавалась», ее создавала ОУН Бандеры. О «мобилизации» [34] уже говорилось. Высшие командные посты в УПА были созданы ОУН Бандеры из бывших бойцов «Нахтигаля» и «Роланда», а средний состав - из бывших членов украинской вспомогательной полиции. Главные кадры бандеровской УПА сложились из галичан, они тоже создали оуновскую бандеровскую сеть и костяк «Службы безопасности». В состав этой УПА бандеровцы вооруженной силой включили большинство участников УПА Тараса Бульбы-Боровца и отделы ОУН Мельника.

Бандеровская УПА была создана весной 1943 года.