Партійна преса та видання

Петр Симоненко: "СЕЛО И ВЛАСТЬ: КТО КОГО?" (г."Коммунист", №92-93(824-825), пятница 18 ноября 2005г.)

Довелось как-то видеть средь южной степи, неподалеку от Николаева, довольно оригинальный памятный знак — лемех плуга и трактор. Сохранились в старом блокноте и переписанные с постамента слова: “Пусть грядущим поколениям этот памятный знак напомнит о славных первопроходцах коллективизации сельского хозяйства. В 1939 году на этих землях снимался фильм советской киноклассики “Трактористы”, прославивший труд советских земледельцев”.

В основу художественного фильма легли тогда реальные события в небольшом селе Гурьевка, расположенном в овраге за трактором-памятником. И вот теперь я думаю: не могут такие богатые традиции лежать мертвым грузом в памяти. Трактор, воздвигнутый на пьедестал, где снимались “Трактористы”, уже свое отработал, но, став памятником, он должен трудиться вечно — как мобилизующий душу пример, как напоминание о милом сердцу родном крае.

Уверен, не только у гурьевских земледельцев, но и у каждого крестьянина есть свой “трактор”: дедовская пасека в огороде, старый мостик на пруду — все то, что обычно называется малой родиной, откуда берет начало естество крестьянина. Поэтому мысль о моральной взаимообязанности и взаимоответственности старшего и младшего поколений должна бы, очевидно, стать не последней в нашей сегодняшней мутной, экономически неустойчивой жизни.

Что и как надо сделать, чтобы малая родина каждого действительно стала самым лучшим местом во всем мире? Как дать ей молодую и мощную силу? Подумать здесь есть над чем. Тем более что далеко не каждая юная душа сегодняшнего села имеет возможность жить в согласии со своей любовью к малой родине и может повторить классика:

“Я был рожден для жизни мирной, для деревенской тишины...”

Ведь правду говорят: где хлеб-соль-каша, там обитель наша.

Разумеется, все это требует серьезного осмысления и решительных неотложных действий общества. У Коммунистической партии в связи с этим вполне реальная, объективная оценка ситуации в сегодняшнем селе, и она четко видит пути его обновления, чтобы подрастающее поколение унаследовало от пращуров: своего гнезда не чурайся — оно самое теплое.

1. “К Варваре на расправу”

Конечно, село наше давно уже нуждалось в решительных изменениях. Опыт подсказывал: их необходимо было осуществлять на основе последовательной политики государственной поддержки, качественного укрепления коллективных форм хозяйствования и крупнотоварного производства. Украина получила для этого уникальный шанс на заре своей независимости, унаследовав к тому же от бывшего Союза ССР агропромышленный комплекс с огромным запасом прочности, — его фондами, материально-технической базой пользуемся и поныне.

Но вспомним: так называемые стартовые рыночные реформы по рецептам МВФ повернули оглобли в другую сторону, и уже в начале 90-х годов стал четко заметен спад отечественного сельхозпроизводства. Пройдет еще десяток лет, и будут разрушены фактически сами основы некогда высокоорганизованного агропромышленного комплекса страны. Село оказалось над пропастью социальной катастрофы, его словно намеренно отправили “к Варваре на расправу”.

Что тут скажешь, если, по оценкам экспертов, в последнее время страна производит лишь четвертую часть из тех продуктов питания, которые потенциально могла бы иметь и для себя, и для мирового рынка. При желании можно прибегнуть к более конкретным показателям и сравнениям. Если, говоря словами древнегреческого философа, вообще возможно и целесообразно сравнивать малое с большим. В нашем варианте — сравнивать результаты деятельности агропромышленного комплекса образца 2000—2005 годов с соответствующими показателями 1990 года.

Скажем, валовой сбор зерновых культур сократился с 51,0 до 27,6 млн. т в 2004 г. А в 2003-м мы вообще едва наскребли 20,2 млн. т — приблизительно столько же, сколько имели еще в предвоенном 1940 году. В среднем на 7 центнеров с га сократилась и урожайность зерновых. А урожай, например, национального “белого золота” — сахарной свеклы — упал практически до уровня 50-х годов.

В общем рентабельность растениеводства снизилась за эти годы с 98% до 42%. В поиске путей выхода из финансовых затруднений хозяйства отдали предпочтение подсолнечнику — его посевы увеличились более чем в два раза. Однако трудно сказать, чего в этом больше — хорошего или плохого. Ведь такие большие объемы масличной культуры не перерабатываются на месте, а экспортируются как дешевое сырье. Более того: подсолнух очень истощает землю, тем не менее, не получив взамен должного удобрения, поля этой культуры почти в два раза снизили свою производительность.

Ситуация характерна для растениеводства в общем: на сельскохозяйственные поля теперь вносится в 6 раз меньше минеральных удобрений (только по 25 кг на гектар!) и в 8 раз — органики. Понятно, что природное плодородие наших черноземов от этого резко снижается (уже упало до 10 ц/га), а содержание гумуса в них заметно уменьшается: ежегодные потери — 1 т/га. Где уж тут до науки дедов-прадедов: клади навоз густо — на току не будет пусто! Прибавим сюда же и такую беду: в несколько раз сократилась площадь орошаемых земель, мелиоративное голодание практически делает невозможным сельхозпроизводство на юге и западе страны.

Все это, а также резкое (в три раза) сокращение посевных площадей кормовых культур плюс дискриминационная ценовая политика по зерну нанесли сокрушительный удар по животноводству. Уровень его рентабельности сократился с 22% до —19%. Иными словами, животноводство стало убыточным. Поэтому в несколько раз сократилось как мясомолочное поголовье скота, так и производство мяса всех видов и молока; фактически уничтожено промышленное производство мяса. В такой ситуации плечо помощи государству, как всегда, подставили крестьяне-единоличники. Но недальновидная государственная политика поддержки и защиты их частных хозяйств или небольших ферм сводят усилия на нет — себестоимость выращивания скота выросла здесь необычайно, а львиную долю прибыли этих хозяйств и фермочек забирают посредники.

В общем на протяжении последних 10—14 лет рентабельность отечественного сельхозпроизводства скатилась стремительно, как с крутой горы, — с 40% до 2%. Словом, “укатали Сивку крутые горки” — мощный прежде АПК как отрасль национальной экономики ныне оказался на грани банкротства, а страна потеряла собственную продовольственную независимость.

Но если все так плохо сегодня, то чего ждать селу завтра? Объективные показатели свидетельствуют: ухудшение продолжается. Умышленно провалена правительством Тимошенко осенняя посевная кампания. Аграрии значительно хуже, как никогда доселе, обеспечены горючим. Сельхозтехника подготовлена к полевым работам хуже, чем за последние годы. Сохраняется угрожающая тенденция сокращения поголовья крупного рогатого скота? и все меньше и меньше реализуется мясо...

Тем временем крестьяне криком кричат от нехватки надежной, высокопроизводительной техники. Ведь именно от нее преимущественно зависит судьба будущих урожаев. Однако хоть тресни земледельцу, а приобрести новую технику ему становится все труднее, если вообще это возможно. Статистика свидетельствует: покупательскую способность крестьянина на нет сводят гримасы отечественного рынка, когда темпы роста цен на промышленную продукцию и услуги для сельского хозяйства в 6—8 раз превышают соответствующую “смету” сельхозпродукции. Что это означает на практике? То, например, что закупка техники для обновления машинно-тракторного парка села в последнее время уменьшилась в 10—20 раз, а некоторых машин — вовсе прекратилась.

Вот это уже больше чем серьезно. Ибо даже, как говорится, средь бела дня с “фонарем Диогена” в селе ныне трудно найти исправный комбайн или трактор. По меньшей мере 85% сельхозтехники отработало свой амортизационный срок. В хозяйствах осталось тракторов в два раза меньше технологической потребности. Да и все имеющиеся полностью выработали свой ресурс, подлежат списанию. Впрочем, специалисту здесь лучше посмотреть хотя бы на несколько цифр: если коэффициент готовности тракторов к выполнению весенне-полевых работ в 1990 г. составлял 0,92, то ныне — 0,8; нагрузка на один трактор увеличилась за это время с 66 га до 200 (для сравнения: в западных странах этот показатель не превышает 30 га).

Нечто подобное наблюдаем и в комбайновом хозяйстве — здесь также катастрофически устарело все, как физически, так и морально-технологически. Давайте проследим за такой, скажем, “динамикой”: парк зерноуборочной техники насчитывает сегодня около 60 тыс. единиц (это почти вдвое меньше его численности в 1990 году и нынешних расчетных потребностей). Специалисты, тем не менее, утверждают, что фактически трудоспособных машин — не более 50 тыс., а их изношенность достигает 80%. Отнимем еще 8—10% “старомодных” “Нив” и “Донов”, на которые ежегодно становится беднее село.

Вот и давайте считать-взвешивать, как крестьянину вложиться при этом в оптимальные агротехнические сроки, скажем, жатвы, а не растягивать их до двух месяцев и не терять из-за этого ежегодно по 4 млн. т. зерна.

Специалисты-эксперты подсчитали, например: сегодняшнее село экстренно нуждается дополнительно в 150 тыс. тракторов, а в дальнейшем ему ежегодно необходимы будут еще по 12—16 тыс. машин. Парадокс ситуации еще и в том, что отечественные предприятия производят за год тракторов в 3—4 раза меньше сегодняшних потребностей и в три раза меньше довоенного (!) уровня.

Виноваты в этом не машиностроители. Наоборот: они могут обеспечить АПК всем необходимым — машинами для обработки почвы, защиты растений, уборки урожая, заготовки и приготовления кормов, доения, а также оборудованием для пищевой и перерабатывающей промышленности. Но опять-таки: производитель умеет производить, но не может этого делать, крестьянин хочет покупать его продукцию, но тоже не имеет на это возможности. И того и другого душит ценовая удавка: большинство сельхозпроизводителей неплатежеспособны, а предприятия сельхозмашиностроения, не имея оборотных средств, не могут производить технику без предварительной оплаты или хотя бы предоставлять отсрочку платежей за нее. Этим, как известно, умело пользуются иностранные фирмы и их посредники. Кто проиграет от этого, тоже известно: и отечественные машиностроители, и крестьяне, и государство в общем.

2. Босая старуха на своем-чужом поле

Говоря о кризисных явлениях в современном сельском хозяйстве, нельзя обойти едва ли не самую болезненную тему села — земельную реформу. Проблемы земельных отношений в широком понимании и частной собственности на землю в частности, на протяжении последних 10 лет не только сыграли злую шутку с крестьянином, но и нанесли селу вреда не меньше, чем, скажем, техническая запущенность сельхозпроизводства.

Создается впечатление, что власть, влезая в эти передряги, как будто намеренно действовала по известному принципу: “шел в одну комнату, попал в другую”. Чтобы лишний раз доказать это (на что коммунисты не раз и своевременно обращали внимание общества), позволю себе напомнить ход некоторых событий, разворачивавшихся все эти годы вокруг земельной реформы.

Для объективности суждений принципиально важно не обойти вниманием такой факт: сразу же после развала СССР новые “хозяева жизни” принялись за перераспределение земельных ресурсов. В первую очередь они начали выводить их из исключительного распоряжения государства. Дверь настежь в ту “комнату”, которую почему-то назвали государственной стратегией в сфере земельных отношений и землепользования, открыл Указ Президента от 10 ноября 1994 года №666/94 о неотложных мерах по ускорению земельной реформы в сфере сельскохозяйственного производства”. Предусматривались, как известно, три этапа земельной реформы.

Первый — разгосударствление земли. На протяжении 1995—2004 годов в собственность негосударственных сельскохозяйственных предприятий безвозмездно переданы 75% сельскохозяйственных земель — почти 30 млн. га, номинальная стоимость которых составляет 3,5—3,6 трил. долл. США. В действительности же “негосударственными сельскохозяйственными предприятиями” стали некоторые функционеры. В их руках и оказались земельные ресурсы. А сами они сразу же почувствовали себя новыми украинскими латифундистами и бесконтрольно завладели национальным богатством.

“Реформаторам”, думаю, не стоило становиться рабами поспешного и неосмысленного толком указа, когда этот документ буквально на глазах начал вредить крестьянину. Как сказал бы при подобных обстоятельствах сам Иисус, “суббота для человека, а не человек для субботы”.

Несмотря на это, наступил второй этап реформы (1996—1998 гг.), а с ним — распаевывание земли. Процесс проходил под “благословением” нового президентского Указа от 08.08.95 №720/95 “О порядке паевания земель, переданных в коллективную собственность сельскохозяйственным предприятиям и организациям” и, судя по отчетам Государственного комитета земельных ресурсов, на сегодня почти завершен. Что же имеем в результате?

6,5 млн. крестьян, в том числе 4 млн. пенсионеров, имеют земельные сертификаты. Но “бомба замедленного действия” в том, что 40% из них до сих пор не получили государственных актов на пожизненное пользование своими земельными наделами. Это значит: в случае снятия моратория на продажу земли (введенного, напомню, по инициативе коммунистов) по меньшей мере 3 млн. крестьян останутся фактически безземельными. Уже сейчас некоторые международные организации, прежде всего американские, под видом благотворительной помощи крестьянам в оформлении документов на пай на самом деле формируют базу данных земельных собственников. Иначе говоря, собирается конфиденциальная информация, которую можно будет использовать в решающий для захвата земли момент.

Такой момент ускоряет третий, нынешний этап земельной реформы. По замыслу правящей элиты, он должен привести к созданию свободного рынка земли и формированию новых принципов хозяйствования на основе частной собственности на землю.

Нормативное поле и сценарий реализации этого этапа закладывались еще в Указе Президента от 30 мая 2001 года. Тем самым изложена программа реализации политического, организационного и правового механизмов, направленных на ускоренное завершение земельной реформы в интересах крупного олигархического капитала. Не удивительно поэтому, что вдогонку новому “благословению” тогдашнего Президента Л.Кучмы украинский олигархат быстренько, в октябре того же года, проталкивает в парламенте новый Земельный кодекс страны. В нем уже окончательно закрепилось право собственности на землю.

Такой антинародный шаг власти в определенной мере удалось блокировать благодаря принципиальной позиции Компартии Украины. Неравнодушный к этой проблеме гражданин, а тем более каждый рядовой крестьянин, должен помнить: именно коммунисты добились, чтобы временно, до 1 января 2007 года, заблокировать свободную продажу земли. Время, как известно, — самый суровый судья, а оно показало: такой шаг КПУ стал вполне оправданным. Ведь земельная реформа в интересах отечественных олигархов и их зарубежных бизнес-партнеров, транснациональных компаний — это кратчайший путь к окончательному обнищанию украинских крестьян и потере нашего ценнейшего национального богатства — земли.

Трудно поверить, что авторы и организаторы земельной реформы были своими “чинами ума лишены”. Поэтому они не могли не понимать, что реформа такого типа несет в себе угрозы, способные разрушить не только АПК как отрасль национальной экономики, но и привести к необратимым для общества последствиям социальной катастрофы. Видно ведь невооруженным глазом: задуманное власть имущими фактически пускает по ветру все нажитое тяжким трудом крестьянина. Всю жизнь, скажем, бабушка Параска добросовестно работала в свеклоуборочном звене, имеет за это не одну награду-благодарность, а вот за год до пенсии пришлось бедолаге перейти на другую работу. И оказывается: старушка осталась голой-босой — размер ее пая, говорят, теперь не зависит от ее трудового стажа, за ней не признается право ни на земельный, ни на имущественный пай. Однако такое право легко получили те, кого за день-два до распаевывания внесли в списки работников сельскохозяйственного предприятия.

Согласитесь: есть в этой “процедуре” много несправедливого, аморального, даже циничного. Так же, кстати, как и в оценке стоимости самих паев. Не раз был свидетелем, когда сельские “мужики” перемывали косточки “правителям” за такую вот хитрую уловку. На пригородных территориях, сговорившись с местной властью, землю можно легко перевести из одной ценностной категории в другую — скажем, из “пахотной” в “застроечную”. Так же легко можно и руки нагреть от этого, ведь земельный пай площадью 3—4 га будет стоить после “переквалификации” аж до миллиона гривен. Но землю в отдаленных районах трудно не только продать, но даже и передать в залог. На деле все это означает постыдную несправедливость по отношению к людям, обиженным стократной разницей в оценке земельных паев.

Принцип земельного паевания, заложенный в основу реформы, оказался контрпродуктивным и для представителей честного национального бизнеса. Одна из причин этого: использование земли как залога или источника инвестиций конфликтует с правом собственности на землю миллионов крестьян. Банк не будет вести дела с мелкими собственниками, которые просто не способны самостоятельно осуществлять банковские операции. Получается одно из двух: либо земля не будет использоваться как источник развития — через инвестиции и залог для займов, либо право распоряжаться, пользоваться и владеть землей возьмут на себя другие. В конце концов это приведет к полному отчуждению земли от собственника.

Не кажется ли до боли знакомым такой трюк? А как же! Оставшись “без руля и без парусов”, крестьянин ну просто обречен быть втянутым в махинацию, по сути своей похожую на печальноизвестную ваучеризацию. Земельными паями спекулируют, их присваивают через теневые схемы, с ними совершаются другие фиктивные сделки.

Постепенно создается таким образом класс землевладельцев, которые фактически владеют уже десятками тысяч гектаров земли сельскохозяйственного назначения. Новые украинские латифундисты получают огромную земельную ренту, эксплуатируя труд крестьян, вынужденных отдавать свои паи за копейки. Словом, дохозяйничались до того, что крестьянину и правда нечего будет есть, если курица яйцо не снесет.

Хочешь не хочешь, а согласишься с древним пророком: собственность — это грабеж. Украинский олигархат тем временем тянет свою оглоблю — все-таки продолжает безнаказанно наступать как саранча на святую крестьянскую собственность, на самое большое достояние нации — землю. Надеясь, что мораторий на продажу земли с 1 января 2005 года будет отменен, еще 17 июня 2004 года он “протащил” в Верховной Раде закон “О рынке земли”. Тем самым сделан еще один антинародный шаг, ведь закон фактически обеспечивает транснациональному капиталу прямой путь к завладению украинской землей.

Этот путь временно перекрыла прошлогодняя кампания по выборам президента. Побаиваясь потерять на них электоральную поддержку крестьян, олигархия согласилась на продление моратория на продажу земли до 1 января 2007 года. Но аппетит, говорят, приходит во время еды. Поэтому обратите внимание: сразу же после избирательных гонок новая власть снова выдвинула земельный вопрос на повестку дня.

Ключевым аспектом “новой стратегии” в этом деле стал план по привлечению 10 млрд. грн. иностранных инвестиций. Такой шаг, разумеется, невозможен без пересмотра права собственности на землю, в том числе и права для иностранных физических и юридических лиц, а также совместных предприятий. Таким образом новое правительство при поддержке гаранта пытается решить вопрос рентабельности сельского хозяйства — то есть ценой передачи полного контроля над отечественным АПК транснациональным корпорациям. Иначе говоря, именно они получат право эксплуатации национальных богатств Украины. Именно им фактически власть сдает Украину. В итоге это может привести к тому, что характер производства и порядок эксплуатации национальных земельных ресурсов будет полностью подчинен конъюнктуре внешних рынков. Наступит эра “научного выжимания пота” — хищнической эксплуатации земли и деградации ресурсной и социальной базы украинского АПК.

Сельские “мужики” в связи с этим говорят проще: “Вот придет американец да и будет хозяйничать на нашей землице...”

3. “Куда конь с копытом, туда и рак с клешней”

На селе так всегда было: кто лучше работает, тот лучше живет. Село ленивых не любит. Поэтому соревновались между собой не только соседи, полеводческие звенья, фермы, улицы, но и целые села.

Теперь, мы знаем, на селе, по большому счету, негде, не на чем и некому работать на земле. Общеэкономический кризис в стране нанес огромный вред самим основам отечественной аграрной индустрии — социальным источникам, питающим село.

Село заметно постарело и стало малолюдным. В нескольких тысячах сел традиционно аграрных областей — таких, например, как Полтавщина и Черниговщина, — в 2000 году не родилось ни одного ребенка! Почти половина сельского населения страны — люди старшего и преклонного возраста.

В то же время продолжается процесс разукрупнения населенных пунктов. Во многих из них (13% от общего количества) насчитывается только до 50 жителей. Десятки сел вообще остались опустошенными, в печальном списке “претендентов” на это стоит еще 8 тыс. так называемых деградирующих населенных пунктов.

Мрачную демографическую картину сегодняшнего села дорисовывают миграционные процессы. С такой, однако, новацией: если прежде молодая и крепкая сила рвалась к недалеким от родительского порога городам, то в последнее время юная надежда села все больше уезжает далеко и за пределы малой родины, и страны вообще. Специалисты подсчитали: среди далеких мигрантов более 90% — молодежь студенческого возраста и трудоспособные соотечественники среднего возраста. А вот на постоянное жительство в село прибывают преимущественно пожилые люди.

Подумайте теперь: а что будет с украинским селом, когда власть начнет еще и задекларированную административно-территориальную реформу?

Прибавьте к нашему вопросу и проблему занятости. Более миллиона крестьян не имеют в родном селе не только квалифицированной, но и какой-либо иной работы. Еще столько же “подозреваются” в скрытой безработице. Откуда же, спрашивается, взяться работе, если фермы смотрят окнами-дырами, а поля все больше зарастают сорняками, поскольку нечем их обрабатывать.

И стыдно, и больно от этого. Хотя люди, конечно, ищут какой-то выход из беды, обходясь личными подсобными хозяйствами, — имеют с этого хоть какую-никакую копейку. Правда, и тут государство маху дает, никак не разберется, как считать таким людям трудовой стаж, чтобы потом было из чего пенсию им начислять. Ведь не гулял из них никто, в трудное время сельского упадка каждый стоял и стоит, можно сказать, на страже своей малой родины! Хотя все вместе заработали как кот наплакал — ведь оплата труда на селе самая низкая из всех других в Украине. Если в 1990 году она составляла 95% от средней по стране, то нынче — только треть. Вот это и есть то, что называется “внутренним колониализмом”. Вот так доморощенные олигархи “реформируют” село.

В общее сельское ярмо впрягаются труженики-бедняки из маленьких фермерских хозяйств. Они действительно готовы и плуг сами тянуть, и телегу. Но сил маловато у них: работают на латаных-перелатаных тракторах и сеялках, у половины из них нет в хозяйстве хоть какого-нибудь автомобильчика. Олигархи же, которые даже пальцем к живой земле не прикоснулись и понятия не имеют, когда и как поле засевается, только насмехаются над этим: куда уж тебе, фермер, до нас! Дескать, куда конь с копытом, туда и рак с клешней.

Но я, однако, думаю, что поговорку эту с полным правом крестьяне могли бы переадресовать новоявленным латифундистам. Тем более что с появлением на сельских улицах олигарха-барина настоящий хозяин там не появился. Поэтому село не только очень постарело и поредело, оно еще и рушится.

Недавно Госкомстат обследовал жилой фонд отечественного села. Оказывается, 17% его — здания довоенного времени, 53% — послевоенного. Иначе говоря, только четвертая часть сельского жилья имеет, так сказать, современное лицо и благоустройство.

Впрочем, все это выглядит ныне скорее как бутафория. Поскольку лишь 4% сельских квартир обеспечены горячим водоснабжением, 13% — канализацией, 18% — водопроводом. 405 сельских населенных пунктов юго-восточных и южных областей (Днепропетровской, Одесской, Николаевской и некоторых других) пользуются привозной водой.

Отдельный разговор — о проблеме строительства дорог с твердым покрытием. Ведь более 8 тыс. населенных пунктов не имеют их вообще. Путейцы вспоминают такой факт: в 2001 году в семи областях в общей сложности было введено немногим более 10 км дорог.

Что уж говорить о сельских клубах и фельдшерско-акушерских пунктах, о детских садах и школах! Они десятками и сотнями закрываются, добрая треть из них нуждается в капитальном ремонте. Сельскохозяйственные предприятия, на балансе которых находились в свое время эти объекты социальной инфраструктуры, постепенно передают их в коммунальную собственность территориальных общин, чтобы освободиться от тяжелого ярма. Однако не все сельские советы готовы принять такой “подарок”. Они не имеют для этого ни опыта, ни квалифицированных кадров, ни финансовых возможностей.

Поэтому хотим мы или нет, нравится все это кому-то или не нравится, но должны констатировать: крестьянин остался наедине со всеми своими житейскими хлопотами и бедами. Его права и свободы остаются разве что красивым обещанием тех, кто от выборов до выборов называет сельского жителя своим электоратом.

4. “Бермудский треугольник” на отечественном агрорынке

Такими вижу я “картинки с натуры” сегодняшнего села. Вижу глазами человека, который на собственных ногах плечом к плечу с тамошними жителями преодолел десятки километров сельских и полевых дорог. Посмотрим теперь на ситуацию с другой стороны, позволив себе кое-что обобщить и объяснить это “кое-что” тем, в какую колею общественно-экономического развития попала страна.

Нужно сначала сказать себе: кризис в АПК, который неотвратимо разворачивается в Украине на протяжении последнего десятилетия, нельзя объяснить только некоторыми проблемами, о которых мы частично вспоминали выше и которые “пока что” не находят своего решения. Причины кризиса значительно глубже, системнее. В первую очередь они связаны с определенными “правилами игры”, сложившимися в национальном агропромышленном комплексе за годы независимости. За ними утвердилась и соответствующая модель функционирования АПК, которая, как маховик в мельнице, действует по инерции и сегодня.

В основе такого движения — переплетение интересов и отношений трех основных субъектов в сфере агробизнеса — производителя, государства и крупного агротрейдера. Именно характер и динамика этих отношений, а не, к сожалению, концептуальная государственная политика и социально-экономические интересы украинских крестьян определяют и обуславливают реальное состояние национального АПК. Все мы должны теперь дружно поработать, чтобы хорошо вычистить авгиевы конюшни на аграрном подворье. Давайте окинем хотя бы беглым взглядом этот “бермудский треугольник” нынешней модели функционирования АПК, в бездне которого исчезли былая слава и богатство украинского села.

Итак, в первом углу треугольника — производитель. Его представляют крестьяне — собственники земельных участков, небольшие и средние фермерские хозяйства, крупные агропредприятия и предприятия промышленного комплекса — перерабатывающие, химической промышленности, машиностроения.

Среди крестьян-собственников тоже существует определенная дифференциация. Значительная их часть фактически не включена в процесс производства. Активно работать не позволяет возраст или высокая себестоимость обработки земли. Поэтому, как уже упоминалось, единоличники вынуждены передавать собственные земельные участки в аренду фермерам или представителям крупных агропредприятий. Выживают они на “копеечной” арендной плате или идут в наймы. Лишь некоторые из них сами работают на собственных участках и ориентированы преимущественно на мелкотоварное производство продукции, которую сбывают на ближайших городских рынках.

На ступеньку выше стоят небольшие и средние фермерские хозяйства. Они работают на внутреннем рынке — поставляют продукцию так называемым сетевым супермаркетам и частично перерабатывающим комплексам.

Крупные предприятия (третья группа) ориентированы преимущественно на внешние рынки, поскольку структура и объемы спроса внутреннего рынка не гарантируют им сбыта продукции и желательных валютных прибылей.

Успех предприятий промышленного комплекса также в значительной мере зависит от конъюнктуры внешних рынков. Большая часть из них, производящих минеральные удобрения, работает на экспорт. Помните, как бедны питательными веществами отечественные поля? Так вот, объяснение этому явлению “простое”: спрос на удобрения на внутреннем рынке недостаточен из-за низкого уровня доходов наших крестьян.

А вот отечественное машиностроение на чужбине не конкурентоспособно. Мало радуют его и хмурые от безденежья украинские земледельцы. Чтобы как-то изменить ситуацию, предыдущие правительства вводили какие-то схемы лизинга сельхозтехники и компенсаций производителям. Но искусственно выдуманное работает, как мокрое горит, посему и превратилось преимущественно в теневые схемы отмывания денег.

Более-менее развивается только перерабатывающая отрасль. Но темпы и объемы ее производства трудно сравнивать даже с динамикой переработки конца 80-х годов.

Однако что бы там ни было между производителями, а “погоду” над их полями и на агрорынке сплошь и рядом заказывают криминальные авторитеты — именно они диктуют политику как производства, так и сбыта. Однако на “живые” денежки, мы уже знаем, село бедновато, поэтому дельцы от бизнеса создали собственную систему несправедливого, неэквивалентного обмена. Сельхозпредприятия и небольшие хозяйства обдирают как липку на всех этапах производства. Вот уж точно: один пашет, а другой дерет!

Поймать же того, на ком “шапка горит”, очевидно, некому: все отдано на откуп контролирующим и правоохранительным органам, а те и сами не прочь поживиться чужим, во многих случаях срослись с криминальным миром.

На таком фоне организации АПК едва ли не увереннее всего чувствуют себя трейдеры. Они практически монопольно контролируют выходы на внешние рынки, диктуя сельскохозяйственным предприятиям ценовую политику и профиль производства. Поэтому национальные производители вынуждены работать “под заказ” трейдеров. Если, скажем, конъюнктура мирового рынка благоприятна для подсолнуха, то наш крестьянин, хочет он или нет, вынужден засевать истощающим подсолнухом и без того нуждающиеся в удобрениях поля. Правду говорят, что из чужой торбы хлеба не жалеют, а просто так хлеб с неба не падает.

Тем временем у трейдеров интерес исключительно хищнический, паразитарный: им не хлеб в амбаре нужен, а денежки, выгода, прибыль. Нечего и надеяться, что именно трейдеры, а не настоящий хозяин поля — крестьянин позаботятся и о повышении качества продукции, и о внедрении передовых технологий производства, и о стимулировании капитализации отрасли. Агротрейдера прежде всего интересуют объемы производства, которые обеспечиваются экстенсивными методами хозяйствования, иррациональным использованием и истощением земли. Это, в свою очередь, ведет к снижению урожайности и увеличению себестоимости продукции. С другой стороны — к снижению ее качества и экспортной цены.

Что-то подобное произошло с нашей национальной гордостью — сахарной свеклой. Как поступают хищники-арендаторы, сориентированные исключительно на экспортные схемы реализации продукта? Они, как правило, арендуют у крестьян небольшие земельные площади (до 300 гектаров) на короткие сроки (до 5 лет). Севооборотов не придерживаются, землю не удобряют, истощают ее монокультурами. Поэтому деградация почвы достигла критического предела, стала реально угрожать национальной безопасности. Вот и чешут теперь затылок сельские мужики: поймут ли когда-нибудь новые и временные “хозяева”, что лишь тогда урожай утроишь, когда хорошо почву удобришь?

А что власть говорит на это? Парадоксально, но факт: похоже, она не может (или не хочет?) избавиться от экспортоспособных агротрейдеров и сама не ищет зарубежных рынков для национального производителя. Иначе говоря, власть своими руками связывает крестьянина налыгачем капиталиста-спекулянта.

Отдельные и вялые попытки исполнительных структур увеличить закупочные цены на зерно, мясо, другую сельхозпродукцию наталкиваются на решительное сопротивление аграрного лобби в Верховной Раде, на угрозы трейдеров заблокировать доступ на внешние рынки. Давно подмечено: только государство начинает “давить” на трейдеров-монополистов, как они тут же ограничивают закупку продукции, и сельхозпроизводители, страдая от убытков, вынуждены с ложкой тянуться к государственному корыту.

Поэтому образовался тот самый “бермудский треугольник”, в котором исчезают богатства и государства, и крестьянина-производителя. Зато в своем углу с непоколебимой выгодой остается третий игрок отечественного агрорынка — трейдер.

О нежелании власти вернуть себе в конце концов контроль над национальным АПК свидетельствует хотя бы тот факт, что за годы независимости не было разработано ни одной комплексной стратегии развития агропромышленного комплекса. Некоторые бессистемные реформы лишь усложняли и запутывали сельские неурядицы и тем самым каждый раз увеличивали пропасть недоверия между крестьянином и властью. Теперь даже со свечкой средь бела дня крайнего не найти — ни одна властная структура, никто из авторов аграрной реформы не берет на себя ответственность за ее негативные последствия.

Так что, теперь должны мы “благодарить” за содеянное зарубежных советников и разных финансистов, демагогов от политики и аграрной науки? Поскольку именно их чрезмерно активные рекомендации больше воспринимались на веру, чем основывались на реальном анализе, практическом опыте и природном даре украинского крестьянина.

К сожалению, и новая руководящая команда государства, так же, как и ее предшественники, не очень-то рвется по-настоящему взяться за решение проблем АПК. Даже наоборот: последние шаги правительства в этом направлении свидетельствуют об окончательном закреплении существующей модели. Более того, трейдерам хотят дать еще большую “вольную”, разрешив им непосредственно получать доступ к национальным земельным ресурсам. Ведь без легализации продажи земли запланированное привлечение в рамках правительственной программы “ДАР” Украины (“Добробут через аграрний розвиток”) более 10 млрд. грн. инвестиций в сельское хозяйство просто невозможно.

Трагизм ситуации состоит в том, что национальный производитель не имеет собственных достаточных средств, чтобы самому выкупить родную землю. Поэтому совершенно очевидно: новая волна прихватизации земель сельскохозяйственного назначения пройдет под диктовку и при активном участии тех же отечественных агротрейдеров и международных спекулянтов.

Еще одним шагом к пропасти для АПК может стать такой себе бублик, на который безоговорочно и стремглав манится новая власть, — вступление во Всемирную торговую организацию (ВТО). Но бублик не хлеб. И вырвать этот хлебушек из тисков транснационального капитала наш крестьянин не сможет уже никогда. Поэтому власти следует больше заботиться не о месте Украины в Европе, а о месте крестьянина в Украине.

Тем временем отсутствие в правительстве хотя бы самого примитивного прогноза по продовольственным нуждам страны привело к перепроизводству зерна в нынешнем году, обесцениванию и убыточности хозяйств-производителей. Во многих регионах в условиях резкого подорожания горючего хозяйственники отказались засевать поля озимыми — пшеницей и ячменем. Дело, как видим, идет к полной потере Украиной продовольственной безопасности.

Как говорят, дождались того, что хоть в доме паши.

5. Что предлагают коммунисты

Крестьяне когда-то говаривали: хоть ты, барин, лопни-кричи, а кобыла не везет. Похоже, и нынешнюю телегу перегрузили всяким барахлом из хлама земельной реформы. И эта осень, как всегда, очередной счет всему ведет.

А он опять неопровержимо свидетельствует о непродуктивности предложенных доселе методов решения аграрно-земельного вопроса. Ибо сутью его стало, например, манипулирование с дотациями для отрасли. Это опустило государственную аграрную политику до уровня заигрывания с агролоби, но не решило базовой проблемы — превращения сельского хозяйства в эффективный и прибыльный сегмент национальной экономики. Как говорят, лес большой, а стоящего дерева не найдешь. Село в таком варианте, по мнению коммунистов, не имеет никаких перспектив выйти из кризиса. Тогда к чему это может привести? Какая участь его ждет?

Во-первых, будет законсервирован сырьевой статус страны, окончательно истощится основное национальное богатство — земля. Во-вторых, вконец деградируют трудовые ресурсы и инфраструктура, задействованные в АПК. Дальше деклассируются значительные массы населения, многие из них пополнят группы, склонные к асоциальному поведению, проще говоря, крестьянин перестанет быть крестьянином. Наконец, непоправимый удар будет нанесен по национальной безопасности — к энергетической зависимости стран прибавится еще и продовольственная. Ибо в таких условиях крестьянство обнищает, а на опустошенных полях появятся вредные производства, хранилища ядохимикатов. И главное: Украина окончательно потеряет шанс остаться мировой житницей, мощным конкурентом на мировом рынке хлеба.

Такая беда может случиться буквально в ближайшие два-три года, если в корне не изменится аграрная политика государства. Кажется, уже все и давно поняли, а мы сегодня лишний раз убедились в том, что капиталистическая модель управления сельским хозяйством в условиях нашей страны потерпела сокрушительное поражение. Коммунисты стоят на том, что назрела экстренная необходимость ввести в наших селах кооперативные формы хозяйствования. На протяжении последних 14 лет государство доказало, что справиться с такой задачей неспособно. И рада бы душа в рай, да грехи не пускают.

В ближайшее время общество должно бы пересмотреть роль государства в “аграрном вопросе” и превратить его в хозяйствующий субъект АПК. Позарез необходима также трансформация социально-экономического статуса крестьян из “батраков-рантье” в акционеров-кооператоров. В то же время бизнес необходимо отстранить от непосредственного участия в жизнедеятельности тех структурных сегментов АПК, которые имеют определяющее значение для продовольственной безопасности.

Некоторые из новой команды правителей, стремясь к моментальному PR-эффекту, бесконечно воду варят и заклинают переориентировать сельскохозяйственную отрасль на высокодоходные, но узкие сегменты внутреннего рынка. Мол, оптимизма здесь придает пример стабильной работы садово-овощного сектора. Ему необходимы сравнительно невысокие затраты, а его предприятия сосредоточены преимущественно вокруг городских агломераций. Этот сектор не требует существенного вмешательства государства, может и в дальнейшем выполнять роль основы для развертывания фермерских хозяйств. А в будущем доля его будет расти вместе с ростом численности городского населения — он будет происходить и за счет миграции самих крестьян.

Ударь, как говорят, о стол — ножницы сами отзовутся! Однако никто из так называемых пророков-энтузиастов, желая стать такими себе барами каждый в своем “секторе” агропроизводства, правды не скажет: распорошенное мелкотоварное сельское хозяйство, да еще в условиях Украины, — это фактическая потеря имеющегося потенциала АПК и тому подобного, о чем мы уже упоминали выше.

Коммунисты же тем не менее больше склонны думать, что лучше превратить отечественный АПК в самодостаточную рентабельную отрасль национальной экономики. При этом значительно усилить роль государства в данном комплексе и обезопасить себя тем самым от угрозы сращивания сельхозпроизводства с капиталом.

В основе модели, которую коммунисты предлагают обществу, — создание условий для появления и укрепления в АПК предприятий государственно-коллективной формы собственности — государственно-кооперативных акционерных компаний. Такие компании должны охватить все стратегические аграрно-промышленные цепочки — от выращивания сырья до его переработки и реализации конечного продукта на внутреннем и внешнем рынке. А естественными акционерами и настоящими хозяевами этих компаний станут государство, сельскохозяйственные кооперативные объединения крестьян-пайщиков и трудовые коллективы предприятий АПК (машиностроение, перерабатывающая, химическая промышленность и т.п.), акционером которых также является государство.

Что из этого получится? Государство обеспечит собственный контроль над отраслью, получит рычаги регулирования на продовольственных рынках и будет иметь, конечно, необходимые поступления в государственный бюджет. А крестьянин-производитель (что вполне естественно, и именно с этого надо начинать!) должен получить от государства-соакционера госзаказ на стратегические (если не на все) продукты сельхозпроизводства.

Это то, что нужно сегодня крестьянину как воздух, — стимул к развитию отрасли, ее модернизации и прибыльности. Так появится мощный хозяйственный субъект, который будет нести ответственность и за социальное развитие села. Такой хозяйственник с государственнических позиций, учитывая и интересы коллег-акционеров из числа промышленных предприятий АПК, позаботится также, чтобы на его полях работали отечественные тракторы-комбайны, а не привезенные из-за границы.

Тем временем государство подумало бы, как сделать на внутреннем рынке справедливым соотношение цен на промышленную и сельскохозяйственную продукцию и как заинтересовать обе стороны, чтобы они одинаково стремились не один импортный комбайн завезти на хлебное поле, а выпустить два отечественных...

Читатель, наверно, уже уловил дальнейший ход мысли: предлагаемая модель так или иначе выводит государство на полноценно представительную миссию на мировом рынке — оно будет играть ключевую роль в вопросах продвижения отечественной продукции АПК на внешних рынках, беря на себя роль крупных внешнеторговых корпораций. Конечно, это усложнит в некоторой мере отношения Украины с мировыми организациями, скажем, с ВТО. Однако позволит в то же время привлечь дополнительные рычаги влияния на позиции внешнеэкономических партнеров Украины как государства, которое будет отстаивать собственные национальные интересы.

Непростым в этой связи встает вопрос участия в таких национальных проектах частного, в частности иностранного, капитала. Коммунисты склонны к вытеснению этого капитала непосредственно из АПК. Но он должен бы присутствовать в сельхозпроизводстве через Аграрный инвестиционный акционерный фонд, контрольный пакет которого будет принадлежать государству. Кроме того, должен быть учрежден ряд региональных фондов такого профиля, в которых будут принимать также участие органы местного самоуправления. В итоге система фондов может стать базовым инструментом модернизации отрасли, а заодно поможет и отечественному сельскохозяйственному машиностроению.

А крестьянин — собственник земельного пая должен был бы увидеть с нашей помощью выгоду в своем участии в кооперативных объединениях. Социологи фиксируют в общем положительное отношение крестьян к созданию крупных сельхозпредприятий — объединений собственников земельных паев на базе бывших коллективных хозяйств. Проблема, однако, остается достаточно острой из-за того, что большинство аграрных предприятий фактически приватизированы, а поэтому изменение формы их собственности для некоторых может оказаться нежелательным. Да и почему бы не предложить взамен, скажем, особый режим содействия и льгот для предприятий-кооперативов? В частности, через введение упрощенной, долгосрочной и технической системы их кредитования, налоговую оптимизацию. Опять-таки: через тот же государственный заказ на сельскохозяйственную продукцию, через господдержку технического и технологического переоснащения производства.

Кооперативы нормально не будут работать без должного обустройства жизни на селе. Поэтому уже сейчас нужно позаботиться о тамошних учреждениях здравоохранения, о школах, детсадах, культурно-бытовой сфере. Здесь никак не обойтись без бюджетных средств.

Уже на стартовом этапе настоящей реформы крайне необходимо содействовать увеличению доходов крестьян за счет арендных выплат за использование их земельных наделов. Коммунисты говорят о двадцатипроцентных надбавках с годовой прибыли от земельной площади.

Принципиальное значение для дела имеет стабилизация отношений собственности на землю — она должна остаться в руках крестьян. Ведь знаем: где два хозяина, там порядка нет. Иначе предлагаемая нами система будет разрушена — в нее проникнет вирус частного капитала через перепродажу земли. Тем самым будет создана социальная прослойка землевладельцев, за которыми будет признаваться приоритетное право получать прибыли без труда. А это уже, как говорят, тема совсем иного разговора.

Новая аграрная стратегия КПУ не может быть полноценной и “полноформатной” без внешнеполитической составляющей. Коммунисты Украины последовательно отстаивают идею создания единого сельскохозяйственного рынка со странами СНГ, и прежде всего с Российской Федерацией. Кроме прочего, этот рынок — наиболее перспективный в русле формирования Единого экономического пространства. По этому поводу уже в нынешнем году можно было бы подписать базовое соглашение. А это означает, по меньшей мере, продовольственную безопасность стран-участниц, защиту наших рынков сбыта, обеспечение условий для взаимовыгодной кооперации и встречных инвестиций.

Это дает также шанс Украине улучшить свой хлеборобский имидж в глазах мирового сообщества. Ведь бывшая житница Советского Союза дожила до позора: для внутренних потребностей Украине не хватает в нынешнем году почти полмиллиона тонн мяса. Олигархами был спровоцирован сахарный кризис, а правительство решило преодолеть его за счет контрабанды тростникового сахара-сырца. В результате пострадала сахарная отрасль, которая призвана, в принципе, стать золотоносным источником страны. Прибавьте сюда же преступную таможенно-тарифную политику, которая добивает ныне отечественного товаропроизводителя. А бюджетное финансирование программ АПК осуществляется в мизерных объемах по остаточному принципу.

Вот так и получилось, что этой осенью многие крестьяне отказались засевать озимый клин. Наверное, и правда: трудно сеять, если нельзя пахать.

Архів, сортувати за: Нові Відвідувані Коментовані